Однажды отец сказал пятнадцатилетнему Питеру Нанну (Peter Nunn), что они вдруг едут в путешествие, но не сказал куда. Подросток думал о том, куда же они направляются — может быть, в Нью-Йорк или в Калифорнию?
Питер не знал, что его родители нашли у него в комнате спортивный журнал… который был не то чтобы порнографическим, но показывал достаточно, чтобы подтвердить их страхи. Старший и младший Нанны отправились в аэропорт Атланты. Только когда они прилетели в другой аэропорт, где их ждала пересадка до Айовы, отец рассказал, что они направляются в христианский центр, занимающийся репаративной терапией. По словам отца, там Питер смог бы разобраться со «стремным сексуальным говном, которое с ним происходит».
«Отец солгал мне. Он сказал, что мы едем в веселое путешествие, — говорит Нанн. — Он обманом затащил меня туда и уехал».
Питер прошел две недели терапии, которые оказали на него страшный эффект.
Нанн рассказывает, что его жизнь в центре репаративной терапии была жестко регламентирована. Его поселили в отеле. Там он каждое утро просыпался, одевался, читал Библию и молился. Потом кто-то отвозил его в центр. Там он проходил «терапевтические консультации», которые длились по восемь часов с перерывом на ланч. После ужина его отвозили обратно в отель, а утром снова забирали.
«Мне было страшно. Я не ожидал этого, я не был готов, — говорит Нанн. — Мне внушали, что со мной что-то не так, и что я умру от СПИДа. Для меня это было концом той жизни, которую я знал, и я готов был на все, чтобы исправиться».
Нанн рассказывает, что большая часть терапии основывалась на религии, и некоторые вещи он уже слышал от своих консервативных членов семьи. Но травматизировали его интимные вопросы о его теле и сексуальных фантазиях.
«Они вторгались во все. Однажды они спросили меня, какого размера мой пенис и как часто я мастурбирую. Я был в отчаянии».
После терапии родители пригрозили отправить его в военное училище, или куда-нибудь еще, где они не будет «влиять» на братьев и сестер. Чтобы избежать этого, Нанн сказал, что терапия подействовала. Хотя его не подвергали шоковой терапии и не лишали еды, Нанн говорит, что воспринимает этот опыт как «ментальное и духовное насилие».
«Я помню чувство ненависти к себе — к тому, кем я являюсь, к тому, что я не мог быть как все», — говорит он. — «Я был в отчаянии, я был загнан в ловушку, я чувствовал, что ничего не смогу изменить. Я чувствовал, что каждый день моей жизни был ложью, что я не могу стать тем, кем хотят они, как бы ни старался. Я ходил в церковь по три-четыре раза в неделю, молился, плакал, просил Бога забрать у меня мои чувства».
Питер боролся с депрессией. В шестнадцать лет он попытался покончить с собой. Он выжил, но продолжал испытывать депрессию и ненависть к себе еще несколько лет. Как только ему исполнилось восемнадцать, он начал встречаться с парнями, но верил, что совершает грех. Но когда ему исполнилось двадцать, он впервые попал на прайд-парад.
«Я увидел группу PFLAG (организация «Родители, семьи и друзья лесбиянок и геев»). Люди в этой группе несли плакаты о любви к своим детям-геям. Когда я впервые увидел, что таких как я могут любить и поддерживать, то понял, что я хочу для себя. Я хотел любить и поддерживать себя».
Он расплакался, а потом в его жизни произошел прорыв: он сделал камин-аут, и вскоре его депрессия ушла.
Сейчас Питеру Нанну тридцать, и он живет в Атланте с мужем. Он рассказывает, что поддерживает прекрасные отношения с матерью, братьями и сестрами. И кстати, теперь он — один из организаторов прайда в Атланте.
По материалам Georgia Voice
Подготовлено специально для Nuntiare.org
Еще на эту тему: