Когда я сделала камин-аут в первый раз, я думала, что могу быть единственной ЛГБТ-мусульманкой в мире. Мне было девятнадцать, я родилась и выросла на Западе. У меня были друзья-мусульмане, у меня были друзья-ЛГБТ, но я не знала никого, кроме меня, кто был бы и мусульманином, и ЛГБТ.
Я не могла даже подумать о том, чтобы сделать камин-аут мусульманам — в основном это были люди из поколения моих родителей, которые представлялись мне единым запрещающим монолитом. Единственное, что мне оставалось, если я хотела дружить с лююдьми, с которыми я могла бы быть собой, было стать мусульманкой в ЛГБТ-пространствах.
Одним из таких пространств стал гей-бар в луизианском городе, где я жила. К счастью, я всегда жила там, где в гей-барах было достаточно безопасно. Но для ЛГБТ-мусульманки это очень относительная безопасность. Когда я представляюсь настоящим, арабским именем; когда кто-то спрашивает, откуда я, и я объясняю, что мои родители — иммигранты из Пакистана и Турции; когда я отказываюсь от бесплатных шотов и объясняю, почему я не пью — во всех ситуациях настороженные взгляды и то, как люди отстраняются от меня, напоминает мне, что для некоторых моя вера всегда будет делать меня нежеланным человеком в их пространствах.
Исламофобия свирепствует на Западе, но когда другие ЛГБТ говорят, что у моей мамы «полотенце на голове» или спрашивают, нет ли у моих братьев бомб под рубашками, это ранит куда сильнее. Однажды я написала статью о феминизме в исламе. В статье были две фотографии — на одной я была в хиджабе, на другой — в западной одежде. Люди, комментирующие мою статью, говорили, что я «либо поддельная мусульманка, либо поддельная квир-женщина». В этом случае, как и во многих других, ЛГБТ-мусульман видят как самозванцев, а их мусульманские семьи — как угрозу.
После последних событий — я имею в виду массовое убийство в Орландо — проблема стала еще больше. В первые часы после события я получила очень много отвратительных писем, полных ненависти. Думаю, такие письма приходили не только мне. Большинство этих писем были не о моей сексуальности или гендере, а о моей религии. Многие письма приходили от других ЛГБТ, которые спрашивали, как я оправдываю гомофобные законы в мусульманских странах (я их не оправдываю) и требовали от меня «отречься» от ислама в знак того, что я действительно беспокоюсь о правах ЛГБТ (я не буду отрекаться, но права поддерживаю). И у меня не осталось места, в котором я могла бы горевать и справляться с болью, который вызвал удар по ЛГБТ-сообществу, частью которого я являюсь.
Мы, ЛГБТ-мусульмане — как и многие ЛГБТ-христиане и евреи — существуем на границах безопасных пространств, которые не принимают нас полностью. Изгнанные из своих религиозных общин, мы обращаемся к ЛГБТ-пространствам в поисках безопасности и солидарности — только чтобы быть отвергнутыми людьми, которые считают веру антонимом ЛГБТ.
Я понимаю, откуда берется страх. Многие мусульмане гомофобны. Но я не считаю людей, которые совершают преступления ненависти, своими братьями и сестрами по вере, как бы они ни произносили свои молитвы. Работа всей моей жизни — создать ресурс для других таких, как я. Я не хочу, чтобы кто-то чувствовал себя так же одиноко, как я, пока не нашла собственное сообщество.
Но я устала извиняться за что-то, чего я не сделала, особенно тогда, когда мне нужна поддержке не меньше, чем тем, кто требует от меня извинений. Жертвой в Пульсе могла стать я, мой партнер или кто-то еще, кого я люблю. Вера или ее отсутствие тут совершенно неважны; преступник, прежде чем открыть огонь, не спросил, кто в здании может прочесть Шахаду — молитву, которую используют мусульмане, чтобы подтвердить свою веру.
Вместо того, чтобы обвинять ислам — религию, которую исповедуют миллиард человек, которые ни в кого не стреляют в гей-барах — давайте обвинять то, что действительно нужно: глобальную культуру токсичной и жестокой маскулинности и гомофобии. Пришло время — и пришло уже давно — обратиться к корням ненависти и начать путь к миру друг с другом и к исцелению.
По материалам Alternet от 2016 года
Подготовлено специально для Nuntiare.org
Еще на эту тему:
Следите за нашими новостями!