Гендерная тематика в Библии и Коране начинается с описания сотворения мужчины и женщины. Согласно исламской версии, оба пола созданы из единой души и нет никакой речи о предпочтении одного другому. В Коране об этом говорится: «О люди! Бойтесь Господа вашего, Который сотворил вас из одного существа живого, и из него же сотворил ему пару, а от них обоих [произвел и] расселил [по свету] мужчин и женщин множество» [1].

Другая особенность касается истории выселения человека из рая. Согласно иудео-христианской традиции, Адам и Ева были изгнаны из райского сада из-за вкушения плода с дерева, запрещенного Богом, то есть в результате нарушения запрета. Традиция связывает это ослушание со змеем, искусившим Еву съесть плод, которая затем убедила Адама сделать то же самое. Когда Бог спросил Адама, почему он съел плод, он несколько смалодушничал и ответил, что женщина дала его ему от дерева. В результате вся вина так называемого «первородного греха» была приписана Еве. Адам в этой истории выступает просто несчастной жертвой злого и предательского умысла женщины. За совершенный грех Ева была приговорена к «мукам» и «стонам» при рождении ребенка, к менструации и вечной покорности мужчине. В свою очередь, Адам за то, что он дал себя соблазнить, был приговорен к тяжелому труду в поисках средств пропитания для семьи.

В этой истории самое худшее то, что ответственность и наказание за «первородный грех» стали для женщины наследуемыми понятиями.

Естественным образом это делает не только Еву, но и всех женщин ответственными за все человеческие страдания. В силу этого христианскими богословами вина за это всегда возлагалась на женщин.

Коран в этом смысле конкретен и более сдержан. В первую очередь, Коран быстро и решительно отказывается от представления о том, что вина и наказание за грех могут быть наследуемыми. В нем прямо заявляется, что «ни одна  [душа] грешная не понесет ноши [грехов] другой [души]» . Буквально это звучит так: «39(38). чтo нe пoнeceт нocящaя нoшy зa дpyгyю, 40(39). чтo чeлoвeкy лишь — тo, в чeм oн ycepдcтвoвaл, 41(40). чтo ycepдиe eгo бyдeт ycмoтpeнo, 42(41). зaтeм oнo бyдeт вoзнaгpaждeнo нaгpaдoй пoлнeйшeй, 43(42). и чтo y Гocпoдa твoeгo — кoнeчный пpeдeл (…)[2]. Кроме того, Коран совершенно по-иному, нежели Ветхий Завет, трактует события, предшествовавшие изгнанию человека из рая. Согласно коранический версии, после того, как дьявол поговорил с Адамом и Евой о запрещенном плоде они приняли согласованное решение вкусить от него. Когда же Бог обнаружил ослушание его воли, то каждый из них принял равную часть вины. Хотя в последующем Адам и Ева все же изгоняются из рая, Ева уже не несет ответственности за их выселение одна. Адам берет на себя равную часть вины и ему не позволено перекладывать свой грех на другого. Именно таким образом он освобождает всех женщин от вечного клейма. Кроме того, это освобождает от ответственности за земные мучения все человечество . Как известно, в исламе мучения применимы лишь в загробной жизни. Попадание в рай связывается исключительно с делами человека в земной жизни. Пол при этом не имеет значения. Коран по этому поводу говорит: «И возвратимся мы [все] к Богу, а преступающим дозволенное уготовано пламя [адское]» [3].

Иудаистский «Танах» и христианская «Библия» (являющаяся его воспроизведением  плюс тексты Нового Завета) содержат немало идей и сюжетов, касающихся взаимоотношений мужчины и женщины, и охватывающих почти все аспекты гендерной тематики. Уже первая глава Книги Бытия, в которой повествуется о сотворении Богом мира, речь идёт и о сотворении им мужчины и женщины. После того, как он сотворил небо и землю, отделил свет от тьмы, взрастил фауну и создал флору, он приступил к сотворению человека. Первая глава Книги Бытия гласит: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землёю, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле [4].

Тут, правда, в Библии имеется некоторая нестыковка. Можно отвлечься от того факта, что в процитированном фрагменте Бог, считающийся и в иудаизме, и в христианстве единственным, обращается к кому-то, судя по смыслу равному ему [5]. В процитированном фрагменте Бог сотворил мужчину и женщину одновременно. Но уже во второй главе сказано, что сначала он создал мужчину, и лишь потом – женщину. Здесь сказано, что Бог, создав всё, увидел, что чего-то не хватает: некому возделывать землю. «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдохнул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» [6]. Бог создал Едем, насадил в нём цветов и деревьев (в том числе и дерево познания добра и зла),  и поселил в нём человека. Он поручил человеку ухаживать за райским садом и предоставил право дать созданным им растениям и всем живым существам имена и запретил вкушать плоды от дерева познания добра и зла.

Сотворённый Богом человек был мужчиной. Во всяком случае такой вывод напрашивается сам собой. И всё было отлично, «но, – понял Бог, что – для человека не нашлось помощника, подобного ему» [7]. И тогда он решил сотворить этого помощника. Однако материала для сотворения уже не нашлось, и Бог в качестве такого материала решил использовать ребро человека (то есть мужчины). «И навёл Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из рёбер его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привёл её к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою: ибо взята от мужа» [8]. Получается, что женщина – не вполне полноценный человек.

Эти два варианта изображения сотворения мужчины и женщины не просто не соответствуют друг другу. Они выражают принципиально отличные трактовки гендерных отношений. В первом сюжете представлена концепция гендерного равенства, тогда как второй сюжет изображает концепцию гендерного неравенства. Судя по всему, в первом сюжете сохранились отголоски донеолитического периода человеческой истории, когда мужчина и женщина в составе социума, каким бы примитивным он ни был, были равноправными. Второй же сюжет (а Книга Бытия, или по-еврейски: Бырэйшит, составлялась уже намного позже происшедшей неолитической революции) отражает ту гендерную ситуацию, которая сложилась в истории вследствие неолитической революции. В этом сюжете человеком считается лишь мужчина, женщина же человеком не названа; более того, она определена как производная от мужчины-человека. Можно сказать, что отношение между мужчиной и женщиной здесь аналогично отношению между Богом и человеком, с тем лишь отличием, что женщину сотворил не сам человек, а Бог.

Здесь мы вынуждены более детально остановиться на истории о грехопадении человека. Бог запретил есть плоды от дерева познания добра и зла мужчине (человеку-Адаму) ещё до сотворения женщины. Женщина («недочеловек»-Ева) сорвала плоды запретного дерева и угостила им своего мужа – мужчину и он ел эти плоды. Как нам уже известно, Бог за это наказывает обоих. В Писании говорится: «Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобою. Адаму же сказал: за то, что ты послушался голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: “не ешь от него”, проклята земля за тебя;  со скорбию будешь питаться от неё во все дни жизни твоей» [9]. И так далее. Из текста видно, более тяжкой каре Бог подверг именно женщину, жену Адама, которую он после изгнания из рая назвал Евой (точнее: Хаввой), что означает «Жизнь»..

И поскольку именно второй сюжет изображал реальную гендерную ситуацию в семитском ареале, постольку именно он был признан соответствующим антропогонической истине. Второй же сюжет, фиксирующий гендерное равенство, молчаливо был забыт и лишь в качестве курьёза сохранился в тексте Священного Писания. Реальная жизнь древних иудеев и её идеологическое отражение в текстах торы и Танаха (а позже – в Талмуде) соответствовали именно второму сюжету Писания, и мужчина в буквальном смысле стал господином женщины. Дж. Ларю отмечает: «Существовало чёткое различие значимости мужчины и женщины. Мужчина обладал большей свободой и ценностью в глазах общества. Предназначением женщины было вынашивать и рожать детей для своего мужа и помогать ему во всех его делах. Она должна была делать его счастливым, удовлетворять его сексуальные потребности и во всём следовать его приказам. Социального статуса у женщины фактически не было, и все решения принимались мужчинами» [10].

В Библии затрагивается почти вся тематика гендерных отношений. Главная тема, конечно, – тема брака и семьи. Дж. Ларю пишет: «Исследователи древнееврейской семьи обнаружили в ней элементы фратриархата (когда главой семьи является старший брат) матриархата (когда родство ведётся по материнской линии), но, безусловно, уклад древнееврейской семьи в целом патриархален – вряд ли у кого-то в этом есть сомнения. Родство велось почти всегда по отцовской линии. Ближайшим родственником отца являлся его брат. Муж был хозяином (ба’ал) своей жены: он спал с нею, она рожала ему детей, и он имел абсолютную власть над потомством (в определённый период древней истории в его власти было лишить жизни жену или детей»  [11]. Брак – необходимая форма общежития, но лишь при условии, что жена является достойной. В «Притчах Соломоновых» говорится: Дом и имение – наследство от родителей, а разумная жена – от Господа» [12]. Здесь же сказано: «Кто найдёт добродетельную жену? цена её выше жемчугов. Уверено в ней сердце мужа её, и он не останется без прибытка. Она воздаёт ему добром, а не злом, во все дни жизни своей» [13]. Далее перечисляются её главные достоинства и добродетели. Она обладает многими умениями: добывает шерсть и лён и занимается ткачеством; просыпается ещё ночью и кормит родных и служанок; работает в поле и трудится в винограднике; ткёт ковры, одевается в виссон и пурпур; делает покрывала и продаёт их; заботится о своём здоровье; подаёт бедным и нуждающимся; и т.д. В заключение сказано: «Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы» [14]. Значима лишь её детородная способность. В «Псалтире» сказано: «Вот наследие от Господа: дети; награда от Него – плод чрева. Чтó стрелы в руке сильного, тó сыновья молодые. […] Жена твоя, как плодовитая лоза, в доме твоём; сыновья твои, как масличные ветви, вокруг трапезы твоей» [15]. Добродетельной жене противопоставляется недостойная жена: «Глупый сын – сокрушение для отца своего, и сварливая жена – сточная труба» [16]. Или: «Лучше жить в земле пустынной, нежели с женою сварливою и сердитою» [17]. Или ещё: «Лучше жить в углу на кровле, нежели со сварливою женою в пространном доме» [18].

Все эти констатации сами по себе не вызывают возражения и фактически являются верными для всех народов и на все времена. Однако нельзя не заметить их гендерной ангажированности: мужчина здесь неявно занимает центральное положение и является точкой отсчёта. Ничего не говорится о том, какой муж для жены является достойным, а какой недостойным. Недостатки мужа определяются лишь по отношению к своему отцу. Следующая притча, на первый взгляд, уравнивает отца и мать: «Сын мудрый радует отца, а сын глупый – огорчение для его матери» [19]. Здесь неявно подразумевается, что мудрость сына – заслуга отца, а глупость – вина матери.

Преобладающей формой семьи у древних иудеев была моногамия. Но встречалась и полигамия. Так, Книга Бытия повествует, что у потомка Каина Ламеха было две жены – Ада и Цилла. Царь Давид имел не только несколько жён, но и наложниц. Обосновавшись в Иерусалиме, «взял Давид ещё наложниц и жён из Иерусалима, после того, как пришёл из Хеврона» [20]. Его сын Соломон намного превзошёл его: «И полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин, кроме дочери фараоновой, Моавитянок, Аммонитянок, Идумеянок, Сидонянок, Хеттеянок, …И было у него семьсот жён и триста наложниц; и развратили жёны его сердце его» [21]. Полигамия распространялась, разумеется, только на мужчин. У древних иудеев практиковался и освящался Писанием левират (от лат. levir – деверь, брат мужа), т.е. обычай, разрешающий брату умершего (или обязывающий его) жениться на вдове. У древних иудеев, для которых семья и умножение потомства было одной из высших ценностей, левират был обязанностью. При этом ребёнок, рождённый в этом случае, носил имя умершего брата, считался его сыном и вступал во владение его имуществом. В Книге Бытия повествуется о том, что у патриарха Иуды умер сын Ир, не оставивший потомства. «И сказал Иуда Онану: войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и восстанови семя брату твоему. Онан знал, что семя будет не ему; и потому, когда входил к жене брата своего, изливал на землю, чтобы не дать семени брату своему. Зло было перед очами Господа то, чтó он делал; и Он умертвил… его»  [22].

В христианстве, по сравнению с иудаизмом, социальный статус женщины значительно снижается. Так, апостол Павел поучает христиан – жителей Коринфа: «Будьте подражателями мне, как я Христу. Хвалю вас, братия, что вы всё моё помните и держите предания так, как я передал вам. Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава – муж, а Христу глава – Бог. Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову; И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая; Ибо, если жена не хочет покрываться, то пусть и стрижётся; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается.  Итак муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа. Ибо не муж от жены, а жена от мужа; И не муж создан для жены, но жена для мужа. Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов» [23]. Но тут апостол как бы спохватывается и добавляет: «Впрочем ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо, как жена от мужа, так и муж через жену; всё же – от Бога» [24]. Однако как в случае с вышеприведёнными версиями сотворения Богом мужчины и женщины, привилась вторая, патриархатная, так и в данном случае последующее официальное христианство молчаливо опустило эту оговорку.

Да и в том же сáмом послании апостол Павел говорит: «Жёны ваши в церквах да молчат; ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дóма у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви» [25]. В другом своём послании апостол Павел наставляет: «Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения; Чтобы также и жёны, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волóс, ни золотом, ни жемчугом, ни многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично жёнам, посвящающим себя благочестию. Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; А учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде был создан Адам, а потом Ева; И не Адам прельщён, но жена, прельстившись, впала в преступление; Впрочем, – добавляет Павел, – спасётся через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» [26].

В христианстве усилилось значение понятия греха, и особенно «первородного греха», вину за который оно всецело возложило на женщину. Апостол Павел, будучи неженатым, поучал: «…Хорошо человеку не касаться женщины (здесь, как это видно, под человеком подразумевается мужчина. – З. К.). Но, в избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа. […] Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться как я; Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться» [27]. А в своей Нагорной проповеди Иисус Христос заявил: «Вы слышали, что сказано древним: “не прелюбодействуй”. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём» [28]. Более того, согласно Иисусу, «женившийся на разведённой прелюбодействует» [29].

Судя по всему, согласно учению Иисуса, в том мире, который воцарится после воскресения всех мёртвых, не будет половых различий. В Евангелии от Матфея приводится следующий эпизод. К Иисусу подошли саддукеи, не верившие в воскресение, и спросили: «Учитель! Моисей сказал: “если кто умрёт, не имея детей, то брат его пусть возьмёт за себя жену его и восстановит семя брату своему”. Было у нас семь братьев: первый женившись умер и, не имея детей, оставил жену свою брату своему; Подобно и вторый, и третий, даже до седьмого; После же всех умерла и жена. Итак, в воскресении, которого из семи она будет женою? ибо все имели её. Иисус сказал им в ответ: заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией; Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» [30].

В христианстве, особенно раннем, пропагандировалось презрение к сексуальности, широко культивировались аскетизм и даже умерщвление плоти. Одним из основных догматов христианства является догмат о непорочном зачатии девой Марией Иисуса Христа (между прочим, сам этот догмат был сформулирован лишь в 1854 г. папой Пием XI). Встречающиеся в Ветхом Завете места, в которых так или иначе одобряется плотская любовь, Церковь рекомендовала толковать аллегорически или же символически. Как известно, «Песнь Песней» Соломона является наиболее эротичным текстом Танаха, вошедшим в христианскую Библию. Христианская Церковь утверждает, что в данном тексте нет никакой речи об отношении мужчины и женщины, об их земной любви; речь тут идёт-де о Божественной любви, о любви Христа к Церкви (а наиболее радикальные раввины-иудаисты настаивают на том, что в Песни Песней говорится о любви их бога Яхве к Израилю).

Итак, по сравнению с Ветхим Заветом Новый Завет утвердил более отрицательное отношение к женщине. И это со временем (в конце Средневековья и до начала Нового времени) переросло в геноцид женщин, получивший наименование «охоты на ведьм».

Если перейти теперь к мусульманским источникам, по сравнению с христианской традицией положение женщины в исламе было на порядок лучше. В исламе мужчина должен обеспечивать женщину, оберегать ее. Развод крайне нежелателен, и, инициировать его вправе только мужчина. Коран также заботится о том, чтобы после развода женщина имущественно не пострадала. Еще одна особенность исламского права в том, что права женщины защищаются брачным контрактом. Правда, неверность и с той, и с другой стороны карается жестоко: «И прелюбодейку и прелюбодея — каждого из них секите сотней плетей. Пусть не охватывает вас жалость к ним во имя веры Аллаха, если вы веруете в Аллаха и в Судный День. А при наказании их пусть свидетелями будут некоторое число верующих» [31].

«Женщина и мужчина принципиально разнятся, и это предусмотрено Богом в любой религии. И как они различны по своей природе, так они и совершенно различаются по обязанностям и ответственности. Ислам это учитывает: «Бойтесь Аллаха в отношении ваших женщин. Вы получили их как тех, кого Аллах вверил вам на сохранение», — гласит один из известных хадисов. Да, женщина, несомненно, более уязвима, слаба и ранима, нежели мужчина. И именно поэтому она нуждается в защите и опеке, которую зачастую недополучают эмансипированные женщины. Коран, однако, гарантирует равенство лишь там, где это действительно необходимо. Мужчина и женщина дополняют друг друга, возвращаясь к начальной природе, когда они были созданы из единого целого: «Они одежда для вас, как и вы одежда для них». Именно исходя из этой идеи единства человеческой природы ислам предписывает брак как идеал и один из способов достижения счастья»[32].

Таким образом, мы видим, что ислам обеспечивает гендерный комфорт только в браке. По исламским представлениям, мужчина и женщина практически как единый организм и это видимо связано с тем, что единение в браке способствует и сплоченности уммы, т.е. всего мусульманского сообщества. Этому способствует и брачный контракт, о котором упоминалось выше. Дело в том, что этот контракт неукоснительно следует шариату и супруги подписываются под тем, что их брак заключается во имя Аллаха, творца мира. Следовательно, брак в исламе считается одним из видов поклонения Богу, в нем трудно найти хоть каких-то следов почтения к индивидуальному сознанию.

В этом контексте очень интересно порассуждать о рассказе Магжана Жумабаева «Прегрешение Шолпан». Но прежде остановимся на личности автора, поскольку он до сих пор неизвестен за пределами Казахстана. Это замечательный казахский поэт, романтик и символист, последователь Блока и Бальмонта, репрессированный в жестоком 1938. С тех пор его имя было запретно, а стихи ходили в рукописных списках. Во время хрущевской оттепели было переведено на русский язык несколько стихотворений М. Жумабаева. Полностью реабилитирован в 1989 г. В 2002 г. в издательстве «Жибек Жолы» вышел коллективный перевод его стихотворений «Пророк», повторно переведен Ауэзханом Кодаром в 2005 г.

Рассказ «Прегрешение Шолпан» вышел в нескольких номерах одноименного журнала  в 1923 г.

В центре рассказа – судьба молодой женщины, которая хоть и вышла замуж по любви, но счастья ни семейного, ни человеческого так и не обрела. И все оттого, что свои желания, свое понимание жизни она ставила выше всего остального, т.е. это женщина в которой появились первые яркие ростки индивидуального сознания. Так, в первые годы семейной жизни она так погружена в свою любовь, что не хочет делить своего мужа ни с кем, даже с будущим ребенком. В то время когда ее сверстницы жарко молили бога ниспослать им детей, Шолпан молится об обратном: «Создатель, не дай мне ребенка!». Но проходят годы, все кругом давно обзавелись детьми, зато ее дом без радостного детского смеха становится как могила. И только тогда она понимает, какую ошибку она совершила. Теперь она просит Господа дать ей ребенка, но судьба неумолима. Тогда Шолпан поступает, как истая мусульманка, она решает вымолить у Бога свое дитя, с этой целью она становится на путь ревностного служения вере. И только совсем отчаявшись, понимает, что скорее всего Бог тут не причем, ей просто надо сексуально раскрепоститься, покрепче любить своего мужа. Но когда и это не помогло, она, наконец, понимает, что во всем виновато мужское бессилие мужа, его импотенция. И только тогда ей в голову приходит шальная мысль изменить мужу, чтобы завести ребенка. Автор как будто поставил себе целью показать женщину во всем богатстве ее природного предназначения. Прежде всего, ей хочется секса, но природа еще хитрее. При этом невольно вспоминаются положения из гендерной аксиоматики Ф. Ницше. «Все в женщине — загадка,  и  все  в  женщине  имеет  одну разгадку: она называется беременностью». [33]. Или другое: «Мужчина должен быть воспитан для войны, а женщина  —  для отдохновения воина; все остальное – глупость» [34].
Когда я (примечание мое – А. Кодар) отправил свой перевод этого рассказа философу А.А. Грякалову со своей припиской, он поддержал направление моих мыслей. «При прочтении рассказа сложилось две последовательно появившихся интерпретации.

Первая более идеологическая: женщина, быт, столкновение с традицией… – это то, что может различить каждый.

Вторая – более метафизическая, и по ряду позиций, может быть, несколько произвольная. Дело в том, что героиня гораздо более сложный феномен, чем может казаться при первом прочтении. Странно, но я подумал о Ницше и его понимании истины, которую он соотносит именно с природой женщины. Тогда образ становится гораздо более «объемным» и сложным: речь идет, с одной стороны, о постоянном ускользании смысла – он тематизируется:  то в фигуре мужа, то в фигуре-фантазме ребенка, то в опыте веры, то в опыте настоящей любви, которая тут же превращается в собственное отрицание. Это уже не образ региональной культуры – при полном уважении к ценностям места, традиции, языка… – это уже образ, если угодно, жизни и истины.

У Мамардашвили есть понятие «превращенной формы» – идеалы постоянно превращаются, не переставая быть Идеалом. Все конечное-конкретное может быть смещено, но самое движение к смыслу и истине остается неизменным. Вот в этой неизменности героиня и остается» [35]. В этом пространном и очень глубоком суждении важно, что современный философ видит в рассказе Магжана не региональное, а мировое явление. В своем единственном рассказе Магжан разрабатывает гендерную проблематику на уровне Ницше и Стриндберга, Вайнингера и Павича.

Имя главной героини «Шолпан» означает «Венера или Утренняя звезда». Видимо, это имя неслучайно. Оно как бы намекает на несвоевременность героини, на преждевременность ее появления.

Таким образом, различие в понимании статуса женщины в христианской и исламских традициях идет по линии культивирования индивидуального сознания. В христианской традиции это привело к возникновению и развитию феминистского движения. В исламском мире позиции феминизма не так сильны. И скорее, это не оттого, что все мусульманки довольны своим положением. Видимо, в них больше этноконфессиональной солидарности, которая становится ведущей приметой эпохи «столкновения циаилизаций» и кросскультурного диалога. Да, гендерная тематика в христианской и исламской традициях понимается различно. Но, на наш взгляд, это различие проходит не по формальным признакам этноконфессиональной принадлежности, а по способности мужчин и женщин к внутренней самоидентификации, индивидуальному самопроявлению. Но это как раз путь, который в итоге преодолевает необходимость религиозного сознания, или конфессиональной идентификации. Это путь «выдвинутости в Ничто» (М. Хайдеггер) и необходимости в Ином. Это путь взаимозависимости и взаимопринадлежности, который делает значимым и упор на различиях. На этом пути между мужчиной и женщиной было множество преград – это и мораль, и Церковь, и Нация, и общество, и государство, и превратные представления о греховной природе человека, и вообще, само понятие греха, с которым так легко обвинить другого в грехопадении. И только теперь, когда мы стоим перед опасностью клонирования и киборгизации, пора вспомнить, что Бога нет, но место Бога осталось, точно также как остались нереализованные возможности мужской и женской природы.

Список использованной литературы:

1. Коран. Сура «Женщины», аят 34.

2. Коран. Сура «Звезда», аяты 39-43.

3. Коран. Сура «Прощающий», аят 43

4.Первая книга Моисеева. Бытие //Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М., 1994. Ветхий Завет. С. 1 – 2.

5. Исследователи Торы и Библии обнаружили подобные нестыковки и в других местах. Некоторые из них очевидны и в русском переводе. Но даже самый первый стих первой главы Книги Бытия («В начале Бог сотворил небо и землю») содержит нестыковку: в еврейском оригинале сказано не «Бог», а «Боги» (Элохим).

6. Там же. С. 2.

7. Там же.

8. Там же. С. 2 – 3.

9.Там же. С. 3.

10.Ларю Дж. Секс в Библии //Аккерман Д. Любовь в истории. Ларю Дж. Секс в Библии. С. 283.

11.Там же. С. 282.

12.Книга притчей Соломоновых // Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М., 1994. Ветхий Завет. С. 655.

13. Там же. С. 665.

14. Там же.

15. Псалтирь // Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М., 1994. Ветхий Завет. С. 631.

16. Книга притчей Соломоновых. С. 654.

17.Там же. С. 656.

18. Там же. С. 660.

19. Там же. С. 647.

20. Вторая книга Царств // Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М., 1994. Ветхий Завет. С. 332.

21. Третья книга Царств // Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М., 1994. Ветхий Завет. С. 374.

22. Первая книга Моисеева. Бытие. С. 41.

23. Первое послание к Коринфянам Святого апостола Павла // Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М., 1994. Новый Завет. С. 212.

24. Там же.

25. Там же. С. 216.

26. Первое послание к Тимофею Святого апостола Павла //Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М., 1994. Новый Завет. С. 253.

27. Первое послание к Коринфянам Святого апостола Павла. С. 208.

28. От Матфея святое благовествование //Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М., 1994. Новый Завет.С. 5.

29. Там же. То же см.: Там же. С. 22.

30. Там же. С. 27.

31. Коран, 24:2.

32. Ямалетдинова Д. Сравнительный анализ гендерной проблематики в исламе и христианстве с точки зрения мусульманки.www.portal-credo. ru/site/?act=lib&id=2268

33. Ницше Ф. Так говорил Заратустра//Фридрих Ницше. Сочинения в двух томах. Т. 2. – М., «Мысль», 1990, С. 47.

34. Там же.

35. Из письма А. Грякалова А. Кодару от 08.08.08.

Источик: ИнтелРос.
Опубликовано в Журнале «Credo New» №2 2009.