В течение многих лет Епископ Джин Робинсон даже не думал, что уйдёт на пенсию до 72 лет. В епископальной церкви, где Джин стал первым открытым геем-епископом, достижение этого возраста означает обязательный уход от дел. Однако когда в 2010 году Мэри Гласспул, открытая лесбиянка, была избрана на должность викарного епископа в епархии Лос-Анжелеса, епископ Робинсон впервые пересмотрел свои планы на уход.
«Знаете, я думал, что мне не обязательно продолжать заниматься этим», сообщил он в интервью журналу Fresh Air. «В Палате Епископов уже есть голос гомосексуалов, поэтому есть ли что-то, что я хотел бы сделать помимо этого? И может быть есть что-то, к чему призывает меня Бог? Ответ был получен – да. Поэтому… Я сообщил всем, что сложу с себя полномочия в 2012 году».
Робинсон, которому сейчас 65 лет, оставил своё служение епископа в епархии Нью Гэмпшира 5 января. Вместе с мужем Марком они оставят место, в котором Робинсон служил с 1975 года и переедут в Вашингтон. Там Робинсон собирается работать вместе с Центром Американского Прогресса, организацией, занимающейся прогрессивными исследованиями в сфере веры и прав ЛГБТ.
«Долгое время меня интересовало, где же она – надлежащая позиция веры и религии в жизни общества», сообщает Робинсон. «Какими способами мы можем говорить с обществом о темах, которые актуальны для нас как нации, что может сказать церковь, синагога, мечеть по этим вопросам, и каковы надлежащие методы увеличения аудитории для такого диалога»?
В сентябре 2012 года Робинсон выпустил свою очередную книгу «Бог верит в любовь: Обычный разговор о «необычном» браке (God Believes in Love: Straight Talk About Gay Marriage). Это откровенный разговор о защите прав ЛГБТ, о борьбе за них, которую он уподобляет борьбе за гражданские права. «Гомосексуальность это не то, чем мы занимаемся. Это то, кто мы есть. Моя гомосексуальность проявляется не только лишь когда я занимаюсь любовью со своим мужем. Я такой каждое мгновение своей жизни. И даже сейчас, разговаривая с Вами, я являюсь геем. Это отражается на моём мировоззрении, на моих отношениях с людьми».
О том, как угрозы расправы, которые получала их семья, повлияли на его решение уйти раньше срока
«На самом деле причина не в этом. Хотя я бы слукавил, сказав, что это совсем не тревожило нас с Марком. Угроз было множество, они приходили почти каждый день в течение нескольких лет. А затем ещё, совсем недавно … Я выступал на молитвенном собрании по поводу инаугурации Президента Обамы в 2009 году. После этого, через недели две мне позвонили из полиции Вермонта и сказали, что они случайно задержали одного парня, который расстрелял окна полицейской машины, будучи в невменяемом состоянии. Когда они его поймали, то на пассажирском сиденье обнаружили карту, на которой был отмечен мой дом. Имелась так же фотография меня и Марка, на которой он нацарапал «Спасти церковь, убить епископа». В машине у него был обрез и горы пуль».
О том каково это, когда тебе угрожают расправой
«Нам пришлось чем-то пожертвовать. Разумеется до этого мы уже определились с решение откликнуться на это призвание и заниматься этим служением. В какой-то момент приходит ощущение, что надо сделать выбор: жить дальше и следовать за Божьим призывом, верить, что это ему угодно и доверить все риски в его компетенцию. Знаете, мы живём в такое время, когда намерения человека вас убить приводят его к исполнению своего замысла. А вы можете либо спрятаться в нору и затворить вход камнем, или же продолжать двигаться вперёд с надеждой, что вы поступаете правильно и делаете добро в этом мире».
О смерти
«Будучи Христианином или же верующим человеком, всегда где-то внутри, глубоко в сердце, ты веришь, что смерть не самая страшная штука, которая может случиться. Вот не жить своей жизнью – это страшно. А смерть – нет, ей приписывают слишком много чего. Мир не заканчивается когда приходит смерть. Мы действительно в это верим – смерть не окончание мира».
О различиях между Богом и религией
«Думаю, что люди часто приходят в синагогу, мечеть, церковь в поисках Бога, а мы в ответ даём им религию. Я считаю это большой ошибкой, и зачастую мы … ставим институт церкви на пути человеческих исканий, используем его для облегчения доступа к Богу и улучшения отношений с ним. С другой стороны, если ты уходишь в свободное плавание, есть опасность скатиться в самолюбование, вокруг тебя не будет людей, с которыми ты бы постоянно сравнивал своё понимание Бога. В этом причина моей веры в важность церкви, синагоги, мечети, поскольку сообщество людей, конгрегация, является важным элементом в нашем собственном понимании полученных знаний о Боге и отношений, выстроенных с ним. Сообщество верующих — вроде лакмусовой бумажки, дающей нам понять когда наши представления о Боге превращаются в выстраивание более лучшей копии нас самих».
О том, как он чуть не умер сразу после рождения
«Я расскажу о том, чего большинство людей не знает… Педиатр, к которому я ходил до 13 лет (он и роды принимал у моей мамы) всегда говорил мне две вещи, когда нужно было прийти к нему на укол или осмотр. Первое: «Сегодня ты определённо выглядишь лучше чем в тот день, когда ты родился», и второе: «Родится тебе помогали с выше, а не только я». Ну так вот, когда мне было 13 лет, я пришёл к нему на приём. Он посадил меня на стул и сказал: «Есть кое-что, о чём я хочу тебе рассказать. Никто об этом не знает, даже твои родители. Но я хочу тебе это рассказать». И он продолжил, «Когда я увидел тебя в первый раз, ты был похож на маленького монстра. Ты был совершенно не сложен, голова была продавлена, и единственное о чём я могу тогда думать, это о лице твоей двадцатилетней матери, смотрящей на твоё уродливое лицо в маленьком гробу… и я просто не мог этого вынести. Я был так уверен, что ты умрёшь, поэтому взял твою маленькую голову в руки и попытался придать ей округлую форму, насколько это у меня получилось, дабы твоя мать не была в ужасе от твоей внешности». В конце доктор сказал: «Имей я хоть малую уверенность в то, что ты будешь жить, я бы никогда так не поступил. Поэтому я считаю, ты должен об этом знать – твоя жизнь была дарована чем-то свыше».
Источник: NPR.
Перевод Антон Кузьмин