Я уже не раз отвечал на вопросы относительно возможности лечения гомосексуальности или коррекции сексуальной ориентации. Однако эти вопросы продолжают задавать, а новое заявление АПА по этому вопросу требует комментариев. Поэтому отвечаю еще раз.

Когда в 1973 году Американская Психиатрическая Ассоциация (АПА) признала, что гомосексуальность не является болезнью и не подлежит лечению, это решение не было единодушным. Громче всех протестовала против него группа Нью-Йоркских психоаналитиков во главе с Чарлзом Сокаридесом (Socarides). Некоторое время по этим вопросам продолжались споры, но затем специалистам (к психиатрам присоединились психологи, сексологи и биологи) это надоело.

Не имея поддержки в профессиональных научных сообществах, эти психоаналитики в 1992 г. создали собственную Национальную Ассоциацию для исследования и лечения гомосексуальности (NARTH). Президентом ее стал Сокаридес, а вице-президентом — психолог Джозеф Николоси, основатель Психологической клиники имени Фомы Аквинского, автор книг «Исправляющая терапия мужской гомосексуальности» (J. Nicolosi. Reparative Therapy of Male Homosexuality: A New Clinical Approach. Northvale, NJ: Jason Aronson, 1991) и «Излечение гомосексуальности» (1993). Обе эти книги, как и некоторые работы Сокаридеса, я в свое время читал.

Ядро ассоциации составляют старые, догматически настроенные психоаналитики, выводящие мужскую гомосексуальность прежде всего из дефицита у мальчика отцовского начала, а также представители религиозных и иных консервативных организаций. Никаких контактов с академической, университетской наукой NARTH не имеет. Возможность биологического объяснения гомосексуальности она отрицает в принципе. Данные поведенческих наук ее также мало интересуют.

Что касается психотерапевтической деятельности NARTH, то профессиональные научные сообщества ее либо осуждают, либо игнорируют. Американская психологическая ассоциация в августе 1997 г. официально рекомендовала своим членам не участвовать в работах по «лечению» гомосексуальности, поскольку они лишены научной основы и часто служат сомнительным политическим целям. В более мягкой форме осудила «репаративную терапию» за то, что она внушает людям ложные представления о гомосексуальности, и Американская ассоциация консультантов.

Защищаясь от этих обвинений, NARTH изображает себя жертвой агрессивного гомосексуального лобби, якобы подчинившего себе американскую науку и образование. Соображения «политической корректности» в США действительно играют важную роль и порой затрудняют объективное обсуждение некоторых острых вопросов. Но в данном случае дело не только и не столько в политике, сколько в том, что жесткие догматические установки NARTH не соответствуют общему духу современной науки.

С ними не согласно даже большинство американских психоаналитиков. Фрейд, как известно, не считал гомосексуальность болезнью. Если в прошлом некоторые психоаналитики старались добиться изменения сексуальной ориентации своих пациентов на гетеросексуальную или помочь им психологически приспособиться к жизни во враждебном обществе, то «утверждающая динамическая психотерапия» Ричарда Айси ( R.A.Isay. Being Homosexual: Gay Men and Their Development. NY: Farrar, Srtauss and Giroux, 1989), Карлтона Корбетта и др. (C. Corbett, ed. Affirmative Dynamic Psychotherapy with Gay Men. Northvale: Jason Aronson, 1993) считает, что осознание своей сексуальной ориентации нужно гею не для того, чтобы от нее избавиться, а чтобы преодолеть связанные с нею переживания депрессии, гнева, стыда, вины и тревожности. Эти взгляды выражены и в изданном Американской психиатрической ассоциацией руководстве Textbook of Homosexuality and Mental Health. Ed. by R.P. Cabaj and T.S. Stein. Washington, DC : American Psychiatric Association Press, 1996.

Хотя члены NARTH отрицают свою враждебность к геям и признают, что психотерапия может быть только добровольной, они систематически выступают против равноправия сексуальных меньшинств, признания однополых браков и т.п. Сокаридес даже назвал одну из своих книг на эту тему «Слишком много свободы». В их полемике нередко присутствуют передежки и демагогические обвинения своих идейных противников в пропаганде педофилии, подрыве религиозных и семейных ценностей и т.п.

В числе активистов NARTH я нашел имя знаменитой Джудит Райсман, «прославившейся» грязными нападками на Альфреда Кинзи и на сексологию вообще; имя этой дамы вызывает у американских сексологов дружное отвращение. За клеветнические выпады против Института имени Кинзи суд приговорил Райсман к большому штрафу, но она скрывается от правосудия и продолжает поносить ученых. Известный сексолог Верн Баллог, которого она публично объявила «открытым педофилом», тщетно разыскивает ее адрес для вызова в суд.

Между прочим, борцам с гомосексуальностью часто не везет с родственниками. Сестра ультраправого конгрессмена Ньюта Гингрича — воинствующая лесбиянка, а сын Сокаридеса Ричард — открытый гей и сотрудник Белого дома по связям с соответствующей общиной. Когда журналисты спросили об этом Сокаридеса-отца, тот сослался на «неконтролируемое сочетание обстоятельств» в процессе своего развода с женой, когда мальчику было 3 года. Сокаридеса-младшего собственная гомосексуальность совершенно не беспокоит, хотя жесткие установки отца «не облегчили его жизнь»(J.Robinson. «Marriage counsellor». Advocate, July 23, 1996, p.33).

Однако NARTH существует не только за счет поддержки фундаменталистов. Несмотря на рост общественной терпимости к гомосексуальности, многие люди не могут принять свою сексуальную ориентацию и ради избавления от нее готовы на все. Их и обслуживают члены NARTH, причем, по их словам, вполне успешно.

В опубликованном на сервере NARTH обзоре Хьюстона Макинтоша (1996), сообщается, что из 1215 гомосексуалов, проходивших лечение у 285 психоаналитиков, 23% вернулись на стезю гетеросексуальности и 84% всей группы получили значительный психотерапевтический эффект. Весьма оптимистичен в оценке своей работы и Николоси, пациентами которого были 200 мужчин, которые пытались, в духе времени, принять свою гомосексуальность и гей-идентичность, но не смогли этого сделать, после чего Николоси помог им «переделать» себя. Как именно?

В отличие от подчеркнуто нейтрального психоанализа, Николоси действует напористо и директивно, выступая в роли благожелательного отца и наставника, которого его клиентам недоставало в детстве. Николоси признает, что «исправляющая (репаративная) терапия» объясняет и исправляет не все формы гомосексуальности, а только тот синдром, который преобладал в его клинической практике, — дефицит отцовского начала, причем помогает она лишь тем, кто активно борется со своими непроизвольными желаниями и хочет превратить гомосексуальные отношения «в здоровую, неэротическую мужскую дружбу». Центральное звено «исправляющей терапии» — заставить клиента понять, что переживаемый им дефицит маскулинности, побуждающий его искать идеальных мужчин («Другой мужчина имеет нечто такое, чего я лишен, поэтому мне нужно сблизиться с ним»), на самом деле не требует сексуальной близости и что с помощью групповой психотерапии он может наладить теплые дружеские отношения с обычными, реальными мужчинами (хотя у многих пациентов Николози сохраняются пережитки гомоэротических чувств и влечений).

В отчете NARTH, основанном на опросе 200 психотерапевтов и 850 индивидов, добивавшихся смены сексуальной ориентации, результаты еще лучше. 82% психотерапевтов сказали, что психотерапия может изменить гомосексуальную ориентацию клиента, если тот этого очень хочет; от одной трети до половины их клиентов стали гетеросексуальными. До лечения 68 % этих мужчин были исключительно или преимущественно гомосексуалами, а 22 % — скорее да, чем нет; после лечения исключительно гомосексуалами остались только 13%, а 37 % стали исключительно или почти исключительно гетеросексуалами.

Cпециалисты этих цифр всерьез не принимают.

Во-первых, о сенсационных случаях излечения гомосексуальности, с помощью самой разной психотерапии, сообщалось и раньше, но они никогда не выдерживали критической проверки. Об этом рассказано в моей книге «Лунный свет на заре».

Во-вторых, сообщения практикующих психоаналитиков большей частью ничем не подкреплены, а на каждого «излеченного» пациента, подтверждающего успешность терапии, приходится несколько таких, которым она не помогла. Все зависит от того, кого и как опрашивать. К тому же всегда можно сказать, что те, кому терапия не помогла, просто были слабо мотивированы.

Методика Николоси похожа не столько на научно обоснованную психотерапию, сколько на религиозное обращение, которое может быть в некоторых случаях очень эффективным, но с наукой ничего общего не имеет.

Это не значит, что все сторонники Сокаридеса и Николоси — обманщики или шарлатаны. Феноменология гомосексуальности настолько тонка и многообразна, что в ней практически все возможно. Рассогласованность эмоционально-романтических и сексуально-эротических чувств и привязанностей («нежное» и «чувственное» влечение, по Фрейду) встречается у мужчин очень часто, насильственная подгонка одного под другое порой порождает недоразумения и трагедии. Многое зависит и от культурного фона. Было время, когда мужчины просто не замечали эротических моментов своих дружеских привязанностей. Потом они стали их панически бояться и отрицать. Теперь, когда гомосексуальность стала популярной, едва ли не любое проявление нежности в отношениях между мужчинами трактуется как признак «голубизны», что, конечно, неверно.

Занимаясь сейчас «социальной андрологией» в широком смысле слова, я особенно отчетливо вижу, как наивно сведение мужских эмоциональных и коммуникативных проблем (гомосоциальность) к соотношению гомо/гетеросексуальности. Этой теме – соотношению гомосоциальности и гомосексуальности – будет посвящен мой доклад на Пятом конгрессе Европейской федерации сексологии в Берлине (июнь 2000 года), текст которого, когда он будет готов, я помещу в Интернете. Вполне возможно, что некоторым клиентам Николоси действительно нужна только глубокая мужская дружба, потребность в которой они ошибочно приняли за гомоэротизм. Но очень часто бывает и обратное, когда любовь принимают за дружбу. Думаю, что если данные Николоси и его сторонников подвергнутся объективной проверке (разговоры об этом сейчас идут), результаты окажутся неоднозначными.

Почти каждый человек с необычной сексуальной ориентацией, как и с любой другой чертой, которая по тем или иным причинам осложняет жизнь, нуждается в психотерапевтической помощи. Однако помощь эта сугубо индивидуальна. Одного юношу надо отговорить от поспешного и рискованного самоопределения, а другому, наоборот, помочь преодолеть затянувшиеся сомнения. Никаких готовых, общих рецептов тут нет. Человек, берущийся консультировать эти проблемы, должен быть в первую очередь профессиональным психотерапевтом и только во вторую — сексологом.

Зачастую эта помощь должна быть семейной: нередко родители, напуганные предполагаемой гомосексуальностью детей, нуждаются в терапии даже больше, чем опекаемые ими подростки. Американские сексологи и терапевты опасаются «директивной» терапии прежде всего потому, что знают, какими тяжелыми бывают последствия родительской настойчивости. Ведь кто платит, тот и заказывает музыку.

Серьезную опасность для психического здоровья детей и родителей представляет также расхожее мнение, будто гомосексуальность возникает в результате неправильного семейного воспитания (мальчика одевают и воспитывают, как девочку, и наоборот). Это мнение пропагандируют некоторые отечественные сексопатологи, не удосужившиеся познакомиться ни с современными биомедицинскими исследованиями, ни с основами психологии воспитания. Оно не только фактически неверно, но и может отрицательно повлиять на психику ребенка. Наши педагогические возможности не безграничны. Одному трусоватому мальчику боксерская секция может быть полезна, а другого спортивные неудачи убедят в его общей мужской несостоятельности. Кроме того, переоценка возможностей родительского влияния порождает у матерей мучительное чувство вины за сексуальную ориентацию ребенка: это я занянчила, я недосмотрела!

Для «профилактики» гомосексуальности лучше воспользоваться методом, описанным в телесериале «День рождения Буржуя»: по просьбе беременной новорусской дамы, желающей застраховать будущего ребенка от опасности, ей за двести долларов делают какую-то нейтральную инъекцию. Это много дешевле и не причинит ребенку вреда.

Фундаменталисты-гомофобы изображают дело так, будто депатологизация гомосексуальности осуществлена АПА и затем Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) под нажимом небольшой группы политических активистов, вопреки мнению профессионалов. Это неверно. Несмотря на оказываемое на них политическое давление, психиатры, психологи и сексологи не только не раскаиваются в этом решении, но поддерживают его. Свидетельство этого – официальное заявление АПА, осуждающее «репаративную терапию».

Суммирую свое отношение к этой проблеме по пунктам.

      Гомосексуальность — не болезнь и, следовательно, не подлежит лечению.
      Любое свое индивидуальное свойство человек может принимать или не принимать.
      Если субъект не принимает какое-то свое свойство, он может попытаться подавить или изменить его. Например, вообще отказаться от сексуальной жизни (так поступают, по разным причинам, многие люди, не только гомосексуалы, и никто их за это не осуждает). В этом случае его моральное и религиозное сознание торжествует, потому что грехом считается не внушаемый дьяволом соблазн, который человек преодолел, а только его собственные сексуальные действия. Или попытаться направить свои сексуальные желания в «правильном» направлении.
      Результат этих усилий зависит не только от силы желания субъекта, но и от того, насколько глубоко заложено неприемлемое для него качество и как оно связано с общими, базовыми чертами его личности. Оценить это сам индивид часто не в состоянии и нуждается в профессиональной психотерапевтической помощи.
      Обязанность психотерапевта — разобраться в жизненной ситуации и индивидуальных особенностях клиента и помочь ему выработать реалистическую линию поведения. Однако решение принимает не психотерапевт или родственники клиента, а только он сам, причем он заранее должен знать, каковы его шансы на успех, а также плюсы и минусы разных вариантов развития. Неудачная психотерапия означает для клиента потерю времени и денег и зачастую влечет тяжелые психологические последствия (снижение самоуважения, формирование представления о себе как о больном, снижение сексуального желания и т.п.)

Короче говоря, хотя наши сексуальные желания часто не зависят от нашей воли, человек всегда имеет определенную свободу выбора и несет за него социальную и моральную ответственность. Психотерапевт выступает только в роли консультанта. Этим научная психотерапия отличается от авторитарно-директивной.

Это относится и к психоанализу. Поскольку он разбит на множество не признающих друг друга школ и школок, много лет назад ученые решили проверить, совпадают ли их диагнозы. Но когда представителям разных течений были представлены одни и те же, хорошо известные организаторам, больные, наибольшие расхождения оказалась не между школами, а между опытными и неопытными аналитиками. Опытные врачи, при всем различии своего словаря и теоретических позиций, ставили в общем-то сходный диагноз, они видели перед собой конкретного пациента. Напротив, молодые аналитики расходились между собой радикально: школьная премудрость заслоняла от них живого человека.

В общем, если кто-то хочет заниматься психотерапией геев и лесбиянок, этому надо учиться основательно. Чудотворцам верить опасно.