Иногда мне очень сложно верить в Бога.
В церкви, в окружении знакомых, дружественных людей, я убеждена, что мы все выдумали.
Мы просто дурачим себя, разве нет? Выдаем желаемое за действительное. Рассказываем сказки. Уходим от реальности.
В голове вихрем проносятся вопросы:
«Если Бог есть, почему он отвечает на молитвы о хорошей погоде в летнем лагере, но игнорирует мольбы сирийской женщины, просящей спасти своих детей?»
«Даже если Бог есть, и он отвечает на молитвы, насколько вероятно, что именно у моей конфессии — у баптистов, преимущественно белых людей среднего класса — есть наилучшее понимание происходящего?»
«Разве не может быть так, что весь наш духовный опыт, все ответы на молитвы объясняются психологией и нейробиологией?»
Оглядываясь по сторонам, я думаю: это только со мной происходит? Есть ли вокруг другие люди, так же сомневающиеся, но боящиеся признать это?
Мне кажется, что люди покидают церкви и теряют веру, потому что у них нет пространства, в котором можно задавать тяжелые вопросы. Их представление о мире расширяется, и «правда», которой их научили, теряет смысл. Церковь же в ответ молится за их бедные отступнические души и предлагает простые ответы.
У нас есть тенденция сводить глубочайшие тайны вселенной к простому языку и четким формулам. Конечно, некоторые истории, метафоры, имена могут дать нам некоторое ощущение того, что мы понимаем Бога. Но они полезны, только если мы помним о том, что на самом деле не знаем, о чем говорим. Все эти метафоры сообщают нам что-то глубокое, преобразующее. Но когда мы начинаем говорить об истине в терминах реальности, основанной на фактах, мы теряем нить происходящего.
Вопросы неизбежны. Сомнение — здоровая часть веры, которая показывает, что мы живые, чувствующие, думающие люди. Думаю, если Бог существует, он как-нибудь переживет наши сомнения.
Обычно я с подозрением отношусь к христианам, которые утверждают, что уверены в том, во что верят. Религиозная определенность — большая проблема. Думаю, она отталкивает людей от церкви.
Религиозная определенность заставляет нас осуждать других. Мы начинаем с легкостью разделять людей на тех, кто «принадлежит», и на тех, кто нет.
Религиозная определенность настолько концентрирует наше внимание на жизни после смерти и на царстве духа, что мы игнорируем и оправдываем катастрофический эффект, который наш стиль жизни оказывает на планету.
Религиозная определенность ведет к насилию. Если кто-то ставит ее впереди всего остального, рано или поздно уничтожение «иного» становится оправданным.
Религиозная определенность может разорвать мир на части.
Сказав это, хочу добавить — я прекрасно понимаю, что чувствовать себя уверенным в чем-то — просто замечательно.
Я вспоминаю о временах, когда Библия была ясна для меня, потребности в вопросах не было, убеждения оставались незыблемы. В каком-то смысле я скучаю по такой вере. Я все еще горюю по уверенности, которую когда-то ощущала в христианстве, по чувству безопасности, сопровождавшем ее.
Я прекрасно понимаю, почему некоторые христиане так отчаянно защищают свои убеждения. Они утверждают, что Библия точна и безошибочна. Услышав тяжелые вопросы, они затыкают уши и начинают петь громче, или стыдят сомневающихся.
Ведь жизнь так проста, когда все понятно. Дать голос сомнению — значит принять риск потерять определенность, даже потерять веру. Это страшно.
Как бы сложно и неудобно это ни было, я учусь принимать сомнение как сущностную характеристику своей веры. Если Бог есть, Он за пределами самых диких мыслей о нем, глубже самых глубоких страхов и способен выдержать самые сложные вопросы.
Иногда моя вера сильна. Во мне живет надежда, я чувствую причастность к чему-то большему, я поглощена любовью, которая больше, чем Вселенная.
Иногда моя вера — это неуклюжие поиски нити в полной темноте, это попытки плыть в непонятном направлении, к отблеску света на горизонте.
И это, как мне кажется, нормально. Это страшно, но столкновение с собственным незнанием иногда приносит ободрение, и всегда — смирение. Если я перестаю понимать, что в сердце моей веры — глубокая, бездонная тайна, я знаю, что сбилась с пути.
«У меня море веры. Но еще я много боюсь и ни в чем не уверена по-настоящему… противоположность веры — не сомнение, а уверенность. Пребывая в уверенности, упускаешь самое главное. Когда веришь, обращаешь внимание на беспорядок, на пустоту, на неудобство и просто позволяешь им быть, пока не вернется свет»
Энн Ламотт, «План Б»
Автор текста, Эмма Хиггс (Emma Higgs) — христианка из Англии, мать двоих детей; она ведет блог о разных аспектах христианства, страницу в Facebook и Твиттер, которые мы рекомендуем нашим читателям, владеющим английским.
По материалам Music in Every Sound от 17 января 2017 года
Подготовлено специально для Nuntiare.org
Еще на эту тему:
Следите за нашими новостями!