Представляем русский перевод книги Харви Гиллмана “Меньшинство меня самого. Путешествие с Друзьями”, осуществленный московской общиной квакеров. Сейчас книгу можно скачать в электронном виде на сайте общины, но она существует также и в бумажном виде и скоро будет доступна в комьюнити-центре “Действие”.
Автор книги, по его собственным словам — “еврей и гей, ставший квакером и многим обязанный дзен-буддизму”. Во введении к своей книге он цитирует “Семена созерцания” католика Томаса Мертона. Но возможно, важнее не все это, хотя тут есть определенная преемственность, и даже не то, что, как говорится в аннотации, автор очарован культурой меньшинств и исследует ее — а особый аромат Путешествия, дух живых отношений с божественным, который чувствуется с первых слов, если только в них вчитаться. Впрочем, лучше в качестве представления книги приведем целиком всю “Прелюдию”, как назвал ее сам автор.
Прелюдия
Луч солнечного света. В одиночестве
И каждый стоит, одинокий, посередь земли,
Солнца лучом пронизан.
И вдруг — уж вечер.
Эти строки современного сицилийского поэта, нобелевского лауреата Сальваторе Квазимодо постоянно у меня на уме вот уже многие годы. Они помогали мне сфокусироваться в медитации, я положил их на музыку в голове своей, я цитировал их во время прогулок по лугам и полям. Они прекрасны, они страстны, будучи одновременно и напряжёнными, и спокойными. Их можно неустанно интерпретировать, много и по-всякому, и наслаждаться этим, подобно тому, как мы не устаём от хорошей мелодии.
Я люблю поэзию с детства. Моими любимыми предметами в школе были французский и латинский языки, и в уединении, в своей комнате, я часто декламировал большие отрывки поэзии классической латыни Серебряного века и вирши французской поэзии XIX века. Мне нравилось звучание слов, их чувственное воскрешение людей и атмосферы. А кроме того, все эти слова поэзии могли проникать гораздо глубже, нежели проза с её прямолинейным и логичным объяснением всего и вся. Я познакомился с поэзией Квазимодо в университете, где изучал итальянский язык. Процитированные выше стихи «соответствовали моему состоянию», как говорится у квакеров.
Вспоминаю, что как-то раз я пришёл на выставку в Королевской Академии. Я шёл через залы, где на стенах грандиозные сцены охоты перемежались полотнами с изображениями мифических героев, вершащих подвиги. И вдруг я увидел одну небольшую миниатюру. Это был незамысловатый рисунок головы юноши. Я остановился как вкопанный и долго смотрел на картинку. Рисунок был очень красив, и его простота была правдоподобна. Казалось, что остальные картины прятались от реальности навороченными усложнениями.
Процитированное мной стихотворение Квазимодо имело сходный эффект. Слова его просты и подобраны тщательно. В них ощущается завершённость, но произведение искусства не имеет права на последнее слово. Образы и чувства, которые рождает та или иная работа, продолжают ещё долго резонировать после того, как мы оставим поэму или картину. Эти самые строчки очень совпали с моим ощущением мира на тот момент, когда я впервые наткнулся на них. А теперь — самое время сказать, что есть нечто большее, чем завершённость вечера и уединенность каждого человека. Что это такое — я не знаю. Эта книга является частью работы по поиску ответа.
Луч солнца светит сквозь неизбежное одиночество каждого человека. Для того, чтобы начать поиск, мы должны взглянуть в суть — с максимальной честностью — нашего собственного опыта, заглянуть в самих себя. Я пишу эту книгу как еврей, как гей, ставший квакером. Это то, что я сейчас. Усложню ситуацию, добавив, что я многим ещё обязан дзен-буддизму, что я часто нахожу службу в англиканской церкви трепетным путём к Богу. Если всё перечисленное наводит вас на мысль, что здесь мы имеем дело с сильной духовной неразборчивостью и некоей разношёрстностью, то так тому и быть. У Духа Святого большие крыла, их размаха хватает для того, чтобы охватить все людские противоречия.
Это исследование самого себя, этот путь к личной аутентичности и есть часть пути к Богу. Томас Мертон писал в «Семенах созерцания»:
Верно, впрочем, что моя святость в том, чтобы найти своё „я“, а ваша — в том, чтобы найти ваше… Если я не стану тем, кем задуман, если останусь тенью, то буду вечно противоречить сам себе. Я буду одновременно и чем-то, и ничем: жизнью, которая хочет жить, но мертва, и смертью, которая хочет умереть, но не может, потому что ещё не начала жить.
Путешествие уже само по себе — цель. Мы берём начало в уединении своём. Уединение это вовсе не наказание: оно дано нам при рождении как часть нашей уникальной самости. И хотя современный взгляд трактует жизнь как некую цепочку проблем и путает уединение с одиночеством, наше уединение очень важно для нас. Важно потому, что будучи в уединении, сами с собой, мы можем найти семена нашей самоценности, потенциал нашей божественности. У нас у всех есть нечто общее — уединение, именно оно может сподвигнуть нас к солидарности, то есть наша уединённость может преобразиться в общность. Когда мы говорим о такой солидарности, то надо отметить, что в этом случае она не ограничивается одними людьми, а должна распространяться на всякое, что сотворено. Путь проложен по земле, и он должен с уважением относиться к этой земле. Когда мы говорим о наших взаимоотношениях с окружающей средой, то речь идёт не об отношении человека к чему-то неодушевлённому, а о взаимоотношении жизни с жизнью.
В этой книге я хочу рассмотреть, что же привело меня туда, где я нахожусь теперь. И на этом пути я хочу склонить голову перед всеми теми ангелами, которые встретились мне на пути. У ангелов, на самом деле, редко бывают крылья. Они даже редко имеют ангельский вид. Послания их порой закодированы, и иногда нужны годы для того, чтобы до нас дошёл их смысл. Бывает, что у меня возникает сильное желание отбросить эти послания прочь, выбросить их за порог, потому что ну не могут же добрые ангелы принести такое. Но ангелы — они такие…
Текст: Харви Гиллман
Об авторе: Харви Гиллман родился в 1947 г. в Манчестере. Получил высшее образование в Куинз-колледже (Оксфордский университет). Несколько лет проработал учителем французского, итальянского и немецкого языков. После окончания преподавательской деятельности Харви стал трудиться секретарём по вопросам публикаций в Квакерском отделе мира и служения Дома Друзей в Лондоне. C 1983 г. являлся секретарём по связям Квакерской внутренней службы.
Еще на эту тему:
Квакеры говорят. Росс Хеннеси. Жизнь за пределами страха и вины
Квакеры говорят. Коди Херш. Как Иисус поддерживает мою квир-жизнь
Следите за нашими новостями!