Я выросла в методистской церкви в маленьком городке в Северной Каролине. Когда я достигла раннего подросткового возраста, то вступила в «Содружество методистской молодежи», где нас учили разным вещам. Нас там многому учили, и все было комфортно, кроме одного: разговоров про секс и сексуальную чистоту. Нам проповедовали политику воздержания: «Наши тела — храм Господень, и мы должны держать их в чистоте».
«Отлично, — подумала я. — Разве секс кому-то интересен? Мне будет просто».
Мне казалось, что все «нормальные» дети такие же, а те, кто хочет заниматься сексом — то ли извращенцы, то ли у них нет способности себя контролировать.
К старшему подростковому возрасту о сексе начали говорить по-другому. Мой пастор говорил, что соблазн везде, что все подростки борются с сексуальными соблазнами. Соблазны везде, говорили мне, и мы постоянно должны следить за собой, чтобы избегать подобных искушений.
Мне было очень сложно понять, о чем речь. Взрослые были очень озабочены тем, как бы мы не поддались такому искушению. Это было совершенно не похоже на занятия по противопожарной безопасности в школе. Там всем было плевать, будем ли мы знать, где находится запасной выход из здания.
Может ли потеря сексуальной чистоты быть опасной?
Я знала, что в медиакультуре полно секса и сексуальности: по телевизору, в фильмах, в музыке, особенно в рекламе. Но мне казалось, что это что-то типичное именно для рекламы. И мне начинало казаться, что со мной что-то не так, что я странная и неправильная. Друзья и подруги рассказывали о своих отношениях, а мой собственный бойфренд хотел «перевести отношения на новый уровень».
Мне было страшно, я беспокоилась. Но никакого искушения не испытывала. Что интересно, я изменила свое сексуальное поведение… после очередного урока у методистов. Мы говорили об искушении в целом, о том, что «если жизнь легкая, то вы что-то делаете не так».
Урок был о том, что христианская жизнь должна быть нелегкой, и что если вы живете в святости, то силы тьмы будут бороться с вами на каждом шагу. Я понимаю, что они пытались подбодрить тех, кому было плохо. Но я восприняла это по-другому: если что-то дается легко, значит, я делаю что-то не то. А мне казалось, что у меня все нормально.
Когда я это «осознала», мне было шестнадцать.
Бойфренд очевидно чувствовал ко мне сексуальное искушение. Мне было страшно и немного противно. Я говорила себе, что «нормальные» подростки чувствуют это искушение. При этом мне было непонятно, как это искушение вообще чувствуется! Поэтому я начала думать о том, что я делаю неправильно в отношениях.
К сожалению, я переживала не только внутренний кризис: снаружи все тоже было плохо. Все сексуальные вещи, которых хотел мой бойфренд, были мне неприятны. В то время я не понимала, что «я не хочу» — это уже причина не делать чего-то. Поэтому я пыталась найти логические причины или аргументы из Библии, чтобы отказывать бойфренду.
Но ничего не получалось. Он настаивал. Он оспаривал все мои аргументы, поэтому я итоге я начала соглашаться на вещи, которых мне совершенно не хотелось делать.
Только с самим сексом все было просто.
Библия говорит, что вне брака нет секса, и точка. Но мы продолжали спорить, и я начала чувствовать, что все делаю правильно: ведь мне больше не было легко! После очередного спора о сексе я начала думать, что это, возможно, и есть «искушение».
Вскоре я начала думать, что мужские особи нашего вида испытывают потребность в сексе. Но мне казалось, что ни одна нормальная женщина (а я казалась себе самой обычной женщиной) секса не захочет.
Мне казалось, что если женщина хочет секса, то, должно быть, у нее что-то не так с гормонами, или какая-то другая болезнь. Но в церкви говорили, что все подростки должны следить за искушениями. Так значит, девочки должны были следить за искушениями своих бойфрендов?
Если так, почему в Библии ничего не написано о том, как нам это делать?
С каждым новым сексуальным опытом я обвиняла себя все больше и больше. Я чувствовала, что поддаюсь искушению. В конце концов, разве согласиться под давлением — это не поддаться искушению?
Оглядываясь назад, я понимаю, что была в нездоровых отношениях. Еще мне совершенно ясно, что церковь не очень-то помогла мне в этот период жизни. И все же я не чувствую, что церковь меня подвела. У меня было очень много вопросов, на которые я не могла ответить сама. Если бы я пошла с ними к пастору или к маме, может быть, мне бы не пришлось так долго пробыть в тех отношениях.
Они, скорее всего, ничего не знали об асексуальности. Но, возможно, они помогли бы мне понять, что «я не хочу» — очень хорошая причина чего-то не делать, что согласие важно, что я заслуживаю отношений, в которых мы с партнером уважаем друг друга и наши границы.
Теперь я знаю, что не все одинаково относятся к отношениям, искушениям и сексуальности.
И это нормально. Важно, чтобы у нас была система поддержки и ресурсы понять, кто мы.
По материалам Believe Out Loud
Автор: Кейтлин Смит (Kaitlin Smith)
Подготовлено специально для Nuntiare.org
Еще на эту тему:
- Культура целомудрия и расстройства пищевого поведения
- Айман Экфорд. 8 фраз, которых вам следует избегать, если вы не хотите «подарить» своему ребенку религиозную травму
Следите за нашими новостями!