jesus_che-discover1. В 1968-1972 гг. латиноамериканская теология освобождения характеризуется подъемом революционного движения и борьбы за социальное и национальное освобождение. Победа правительства Народного единства в Чили, приход к власти патриотически настроенных военных в Перу, Боливии, Эквадоре, Панаме стимулировали активность прогрессивно мыслящих священников. Основы новой теологии заложила книга Гутьерреса «Теология освобождения. Перспективы». Следом за тем в 1972 г. в Чили по инициативе группы священников было создано социально-политическое движение «Христиане за социализм». В заключительном документе, принятом на конференции,  признавалась борьба классов, верующие призывались к активному участию в освободительной борьбе во имя построения подлинно свободного и справедливого социалистического общества, что, по утверждению авторов документа, полностью соответствует христианскому вероучению. Сознавая, что официальная церковь стоит на стороне власть имущих, что капита­лизм не соответствует евангельской заповеди любви к ближнему, участники дви­жения признавали теологию освобождения выражением своего стремления соединить участие в построении социализма с религиозной верой, принимая марксизм в качестве теоретического инструмента, позволяющего раскрыть суть капиталистической эксплуатации и наметить пути выхода из нее. В программном заявлении 80 чилий­ских священников — основателей движения «Христиане за социализм» отмечалось, что любить бедных означает участвовать в политической борьбе за их освобождение, а любовь к эксплуататорам подразумевает лишение их средств эксплуатации. Видный идеолог движения Д.Джирарди подчеркивал, что в социальной сфере движение христиан за социализм должно принять модель социализма, идентичную марксистской.

Вскоре это движение распространилось в Перу, Колумбии, Мексике, Аргентине, Эквадоре, Уругвае. Во франкистской Испании рядовые христиане создали первое европейское движение «Христиане за социализм». Затем аналогичное движение появилось в Италии, Португалии, Бельгии  и Франции, позднее – в ФРГ, Австрии, Нидерландах, США и Канаде.

2. С 1973 по 1979 гг. происходит уточнение основных положений теологии освобождения на базе опыта революционной борьбы против репрессивных военных режимов.

Свержение в результате военного переворота правительства Народного единства в Чили и уход с политической арены патриотически настроенных правительств Перу и Боливии, террор и репрессии вызвали некоторый спад революционно-осво­бодительного движения и наступление реакции во многих странах конти­нента. Но, несмотря на это, все большее число представителей духовенства включается в борьбу против антинародных диктатур.

Появляется множество работ, уточняющих положения «теологии освобождения» на основе практического опыта участия христиан в революционно-освободительных процессах. Начинает­ся процесс объединения теологии освобождения с движением верующих бед­няков, объединенных в христианские низовые общины.  Теология освобождения приобретает массовую социальную базу.

3. 1979—1985 гг. характеризуются новым подъемом револю­ционно-освободительной борьбы на континенте, вызванным победой Сандинистской революции в Никарагуа. Идет процесс восстановления демократи­ческого гражданского правления в Эквадоре (1979 г.), Перу (1980 г.), Гон­дурасе (1981 г.), Боливии (1982 г.), Аргентине (1983 г.), Уругвае (1984 г.), Бразилии (1985 г.).

Активное участие широких масс верующих и духовенства в Ника­рагуанской революции явилось мощным импульсом дальнейшего углуб­ления и распространения на континенте основных по­ложений теологии освобождения. Ее идеи начинают находить своих приверженцев и в развивающихся странах Азии и Африки.

Вместе с тем на данном этапе начинается и массированное наступление кон­сервативных сил. Сейчас, когда теология освобождения проникла на все этажи церковной иерархической лестницы и привела к консолидации народной церкви, серьез­но обеспокоились и Ватакан, и консервативное духовенство, и власть иму­щие Латинской Америки, и администрация США.

С 1978 г. католическую церковь возглавил папа Иоанн Павел II, который до конца жизни не переставал быть непримиримым антикоммунистом и антимарксистом. В январе 1979 г. он заявил, что политическое, экономическое и социальное освобождение не совпадает с христианским спасением в потусторонней жиз­ни. В феврале того же года он рекомендовал радикалам осуществить пере­ориентацию на «свободу, данную нам Христом».

Летом 1979 г. Международная теологическая комиссия католиче­ской церкви выступила с заявлением «О продвижении человека и христиан­ском спасении», в котором теология освобождения критиковалась как подчиненная марксизму и ориентированная на социалистические страны. Таким образом была сделана попытка отторгнуть теологов освобождения и блокировать сам процесс освобождения внутри и вне церкви.

После посещения Никарагуа в 1983 году Иоанн Павел II распорядился, чтобы Конгрегация доктрины веры занялась специальным изучением обнов­ленческих тенденций в теологии. В послании епископату Африки папа отметил, что церковь не может принять «анализ, основанный на классовых расхождениях и классовой борьбе», так как это «вредит жертвам несправедливости». Предостерегая верующих от политической направленности теологии освобождения, официальная церковь попыталась заменить ее своей версией, основанной на догматической теологии. В 1984 г. была опубликована инструкция «О некоторых аспектах теологии освобождения»,  осуждающая привнесение марк­сизма в христианское учение и активное участие священников в политической борьбе. Сторонникам теологии освобождения указывалось на то, что они «недостаточно критически воспринимают концепции, заимствованные у различных течений марксистской мысли». Инструкция была подкреплена дисципли­нарными санкциями в отношении идеологов теологии освобождения Густаво Гутьерреса и Леонардо Боффа, а также в отношении занимавших мини­стерские посты в сандинистском правительстве Никарагуа священников – братьев Эрнесто и Фернандо Карденаль, Мигеля д’Эското и Эдгара Парралеса.

Значительная часть епископов мира встретила эту инструкцию мол­чанием. В левокатолических кругах возникли недоумение, волна протестов. Прогрессисты оценили этот документ как весьма схематичный, чуждый проб­лемам Латинской Америки, составленный под явным давлением консерва­тивного епископата.

Более дальновидные церковные деятели понимали необходимость приспо­собления социальной доктрины католической церкви к особенностям разви­вающихся стран. После четырехнедельного пребывания в Бразилии, Перу, Боливии и Чили архиепископ Малина (Брюссель, Бельгия), кардинал Годфрид Данеелс заявили: «Мы не можем упустить этих людей, мы должны поддержать теологию освобождения».

4. С 1986 г. идет дальнейшее укрепление теологии освобождения в идейном и организационном плане, расширение контактов латиноамериканских теологов освобождения с африканскими, азиатскими и европейскими последователями. Особое значение приобретает вопрос о стратегическом союзе прогрессивно мыслящих христиан с левыми силами в ходе диалога и сотрудничества, в борьбе за демократию и социальную справедливость во многих странах Латинской Америки.

Учитывая неуклонный рост рядов сторонников теологии освобождения в развивающихся странах, Ватикан продолжает попытки ассимилировать тео­логию освобождения.

Ряд представителей католической выс­шей церковной иерархии, особенно в Латинской Америке, увидели в теоло­гии освобождения большой прогрессивный потенциал. Сторонники теологии освобождения широко использовали энциклику папы Павла VI «Развитие народов» г.), целиком посвященную проблеме развития.

В 1986 г. вышла вторая инструкция Ватикана — «О христиан­ской свободе и освобождении». В этом документе предпринята попытка синтезировать теологию освобождения с традиционной социальной докт­риной католицизма, противопос­тавить «мифу революции» прин­ципы преобразования общества на основе постепенных реформ. Эта инструкция дает позитивное изложение доктрины о сво­боде и освобождении, но теологии освобождения противопоставлена альтернативная доктрина, основан­ная на «христианском учении о человеке».

Проблеме развития посвящена седьмая энциклика Иоанна Павла II — «Забота о социальной действительности» (ог­лашенная в марте 1988 с датой издания 30 янв. 1987 г.). Она дает новое определение социальной доктрины католицизма, места церкви, ее функций, целей и задач на фоне основных идейно-политических проблем современного мира. Папа подчеркнул, что эта доктрина не являет­ся каким-то «третьим путем» меж­ду либеральным капитализмом и марксистским коллективиз­мом и не составляет альтернативу другим, не столь радикально противоположным решениям. Эта доктрина отно­сится не к области идеологии, а к нравственной теологии. Ее основной целью является выяснение действитель­ности человеческого существова­ния в обществе и в международном контексте путем изучения его соответствия или несоответствия Евангелию. Типич­ным принципом социального христианского уче­ния является: «Блага этого мира изначально были предназначены для всех». Однако «право част­ной собственности является пра­вильным и необходимым». Оно не нарушает этого принципа, ибо право частной собственности должно служить «всеобщему предназначению благ»..

Церковь вынуждена повернуться к бедным. Впервые в официальном документе католической церкви предлагалось отдать церковные богатства бедным — про­дать излишки церковных украшений, чтобы дать «многим, лишенным на­дежды», хлеб, воду, одежду и жилье. Идея «поворота к бедным» (чтобы церковь стала такой же бедной, как Христос и Франциск Ассизский) была высказана папой на Рожде­ство 1988 года, причем он утверждал, что такое решение было принято им еще в октябре 1986 года, во время организованного католической церковью совместного богослужения представителей разных конфессий в Ассизи (Ита­лия).

Что касается развития, то в энциклике сделан вывод, что нынешняя ситуация в мире производит скорее негатив­ное впечатление. Это вызывает­ся, в частности, тем, что увеличивается разрыв между развитым Севером и южными регионами; что существуют различные фор­мы эксплуатации и угнетения; действуют экономические, финан­совые и социальные механизмы, ук­репляющие состояние богатства одних и бедности других; существуют два противостоящих блока, условно определяемых словами «Восток» и «Запад», что отражается на системе третьих стран, требующих собственного развития, а не втягивания их в мировые идеологии, конфлик­ты. Два мировых блока должны решить разделяющие их конфликты, научиться сотрудничать друг с другом, что может про­изойти только в том случае, если один и другой существен­ным образом изменятся.

. В 1988 году, во время очередной поездки по Латинской Америке, Иоанн Па­вел II повторил, что теология освобождения не должна развиваться исклю­чительно в экономической области или вести к классовой борьбе как к един­ственно возможному решению, но должна способствовать «полному челове­ческому освобождению, не избегающему трансцендентности».

Делаются попытки провести в определенном смысле ревизию теологии освобождения, выделяя так называемый «польский вариант», подразумеваю­щий освобождение человека от социализма и коммунизма.

В отличие от традиционной официальной теологии, теология освобожде­ния прежде всего интересуется социально-полити­ческим аспектом (освобождение угнетенных), затем — антропологическим (построение качественно нового общества путем изменения души человека) и только потом — традиционно теологическим (освобождение от греха как корня всякого угнетения). Поэтому теологи освобождения отдают предпочте­ние общественным наукам и постоянно подчеркивают, что используют марк­систские методы анализа, особенно экономического характера (динамику развития капитализма, отношение к транснациональным корпорациям, прин­цип распределения доходов), а также классовую и идеологическую борьбу, проблему отчуждения, историзм. Их вождем остается Христос, а Маркс для них — «товарищ по пути», как заявили братья Бофф.

Характерно, что для теологов освобождения, в отличие от христианских традиций, бедные — не объект, а субъект освобождения. Эти теологи убежде­ны, что если угнетенные не возьмут в свои руки дело собственного освобож­дения, то последнего попросту не будет.

Сторонники теологии освобождения связывают все несправедливости с капиталистической системой и считают грехом страдания народа.

Само освобождение теологи этого направления понимают как трехсто­ронний процесс, состоящий из социологического анализа, вскрывающего формы эксплуатации, осознания эксплуатируемыми факта эксплуатации и, наконец, многообразной борьбы с угнетателями (от легальной политической борьбы до партизанской войны).

Теологи освобождения поддерживают традиционный христианский догмат о любви к ближнему, видоизменяя его суть: всеобщая любовь возмож­на только при отсутствии эксплуатации.

Представитель второго поколения теологов освобождения — бразиль­ский францисканец Л. Бофф не считает Маркса ни вдохновителем, ни крест­ным отцом теологии освобождения. Однако он признает, что Маркс помо­гает понять логику накопления капитала и сам процесс эксплуатации, а что­бы бороться против бедности и несправедливостей, христианская теология должна лучше знать экономические и социальные механизмы, производя­щие бедность. Л. Бофф уточнил: «Маркс помог нам понять, что дейст­вия религиозного характера не ограничиваются только религиозным аспек­том. Они включают и политический, и экономический, и идеологический уровни».

Г. Гутьеррес справедливо констатировал, что Маркс не изобретал клас­совой борьбы, но лишь проанализировал ее причины. Идею примирения клас­сов теологи освобождения считают самообманом. По их мнению, долг теоло­га — научить рабочий класс идее о неизбежности классовой борьбы и необходимости включения в нее трудящихся.

По словам Гутьерреса, основной метод теологов освобождения состоит в том, чтобы увидеть проблемы, затрудняющие жизнь, решить, что об этом говорит Священное писание, а затем дейст­вовать, то есть решать эти проблемы в свете веры.

Большой упор делается на устное слово, потому что в «третьем мире» мало читают или смотрят телевизор, но часто и много слушают проповедую­щих, особенно по повсеместно распространенному радио.

Источник.