Верховный суд России просит Конституционный суд принять решение о введении смертной казни в РФ
Эпиграф: «Всякое убийство есть дело ненависти. Не может быть, чтобы человек убивал человека из любви к нему. Смертная казнь есть один из самых ужасных видов убийств, потому что она есть холодное, расчетливое, сознательное, принципиальное убийство, — убийство без всякого аффекта, без всякой страсти, без всякой цели; убийство ради убийства».
Сергей Булгаков
В современной России с 1996 года, с момента вступления страны в Совет Европы, введен мораторий на смертную казнь. Смертная казнь де-факто и де-юре не применяется в России на основании постановления Конституционного суда от 2 февраля 1999 года. Поскольку Конституция предоставляет гражданам, которым грозит смертная казнь, право на рассмотрение их дела в суде присяжных, а данные суды действовали только в восьми регионах РФ, Конституционный суд запретил применение смертной казни до введения суда присяжных на всей территории страны. Госдума постановила ввести суды присяжных во всех регионах России к 1 января 2010 году. Теперь ввели — последний заработает с Нового года в Чечне. Поэтому Верховный суд предложил КС в очередной раз вернуться к вопросу и поставить точки над i.
Слухи о «возвращении» смертной казни ходят уже давно, многие в России не мыслят «порядок» без смертной казни. И опросы общественного мнения подтверждают — большинство россиян за право государства по суду, по закону лишать жизни своих граждан.
В преддверии суда над майором Евсюковым о прекращении моратория на смертную казнь заговорили c еще большим энтузиазмом. Единственное, что может остановить восстановление высшей меры, считают аналитики, — международная конъюнктура.
К слову, смертная казнь в России отменялась многократно и по собственной инициативе, правда, скоро восстанавливалась. В 1744 году Елизавета Петровна в сенатском указе потребовала заменить смертную казнь на другие виды наказаний — вечной ссылкой на каторжные работы с публичным наказанием до этого кнутом и клеймением, что было подтверждено указами от 1753 года. Но смертная казнь за воинские и государственные преступления оставалась.
Екатерина Великая тоже признавала смертную казнь лишь в двух случаях: если преступник сможет из мест заключения «возмутить народное спокойствие» или «самые беспорядки заступают место закона». Она и использовала ее в двух случаях: казнив подпоручика Василия Мировича за попытку освобождения царевича Ивана Антоновича и Емельяна Пугачева и его соратников.
За 25 лет правления Александра I смертная казнь применялась всего 24 раза, и то в основном по решению военно-полевых судов в годы Отечественной войны.
Даже Николай I демонстративно подчеркивал, что в России нет смертной казни, кроме исключительных случаев. В его эпоху официально было казнено 40 человек. Но многие, особенно в армии, погибли во внесудебных расправах — из-за телесных наказаний шпицрутенами.
Отменял и вводил смертную казнь Николай II, а также большевики — в первых месяцы своей власти, а потом на несколько месяцев после Гражданской войны. И даже Сталин — в 1947 году, заменив расстрельные статьи на 25 лет лагерей. Вскоре, правда, в 1950 году было уже можно расстреливать шпионов, диверсантов, изменников Родины, а в 1954 году к ним добавились преступники, совершившие умышленное убийство.
И вот в России — очередная развилка. Аргументы сторон «за» и «против» всегда одни и те же. «За»: государство и общество должны себя защищать, преступники испугаются, а впредь и другим неповадно будет, к тому же это справедливо — око за око. «Против»: защищаться можно и не убивая, что касается результативности, то статистика недвусмысленно свидетельствует, что «испугать» преступников смертной казнью не удается. По поводу же ветхозаветного принципа «око за око» можно заметить, что в христианской стране он звучит не очень убедительно, как, впрочем, и главный козырь сторонников казни — а если бы ваших родных…
А вот то, что в обществе, где применяется смертная казнь, воспитывается жестокосердие, то, что в результате оказывается растабуировано убийство, а государство и общество в чем-то становятся на одну доску с душегубами — с этим трудно поспорить.
Многие выдающиеся люди выступали за отмену этого рудимента цивилизации. Их высказывания известны, неоднократно цитировались. Я приведу тех, кого, вероятно, меньше знают.
В 1955 и 1957 годах один за другим писатели Артур Кестлер в Англии и Альберт Камю во Франции выступили с «Размышлениями» — один о виселице, другой о гильотине. Оба — против смертной казни, оба вспомнили жестокую историю ее «легального» применения, например, старания «гуманного» доктора Гильотена, чтобы осужденный на смерть ничего не почувствовал, лишь «слабый холодок в шее». А Кестлер рассказал еще личную историю: как в 1937 году он ожидал своей судьбы в камере смертников в Испании.
Камю же, в частности, начал подписывать письма с просьбой о помиловании коллаборационистов уже в 1945 году, хотя за год до того считал, что правосудие важнее милосердия.
Он всегда подчеркивал, что не милость и не гуманизм к личности подсудимого играли для него главную роль. Просто он считал, что закон — по определению — не должен следовать тем же правилам, что и природа: «Если убийство заложено в природе человека, то закон создан, чтобы ее исправить». А не потакать.
Возродить смертную казнь в России — значит способствовать варваризации и дальнейшей изоляции страны от цивилизованного мира, потакать сторонникам «простых» решений, помогать наращивать мышцы любителям ими щеголять и продолжать развращать нравы, и без того развращенные.
Источник: Ежедневный Журнал