Иман и Дульсе удобно устроились в своей гостиной. Их головы покрыты белыми шарфами. Обеим по двадцать семь. Они живут во Флориде со своим девятилетним сыном, и они — одни из немногих вступивших в брак гомосексуальных мусульман в США. Я хотела поговорить с ними об историческом дне, 26 июня 2015 года, когда решением Верховного Суда во всех пятидесяти штатах США были легализованы однополые браки.
«Решение Верховного суда — хорошая вещь, но нужно еще очень много сделать, прежде чем гомосексуальные мусульмане смогут вести тот образ жизни, который они хотят», — сказала Иман. — «Еще очень многие боятся открыться своим семьям и друзьям, боятся, что их не примут».
В гей-сообществе и среди поддерживающих американцев, решение Верховного суда было принято как триумф любви над нетерпимостью. Но многие из крупнейших религиозных институтов США запрещают однополые браки. К ним относятся Римская Католическая церковь, ортодоксальные иудеи, Южная баптистская конвенция и другие евангелические протестантские деноминации, а также Мормонская церковь. Большинство мусульманских религиозных лидеров в США также высказались против брачного равноправия.
Но для Иман, «источником наибольшего сопротивления стала собственная семья».
«Мне пришлось через многое пройти, — сказала она. — Я так много потеряла, но сейчас, когда я смотрю на свой дом, своих жену и сына, я думаю, что оно того стоило.»
«Моя мать меня ненавидит».
Ей было нелегко быть лесбиянкой в большой мусульманской семье, в которой кроме нее было 16 детей. Семья Иман иммигрировала в США из Ливана 40 лет назад. Ее мать забрала ее в Ливан, когда ей было 15. Во время этой поездки ее поспешно выдали замуж за местного мужчину. Она вернулась в США, но время от времени ездила к мужу, чтобы консумировать брак. У них родился сын.
«Я всегда была другой. Мне нравились девочки, даже когда мне было пять лет. После трех лет брака я больше не могла так продолжать. Я сказала матери, что я чувствую отвращение и не могу спать со своим мужем. Но она не поняла, а может, не захотела понять. Но в итоге я развелась и стала свободной. Тогда я и встретила Дульсе в гостях у друзей. Она мне сразу понравилась», — сказала Иман с улыбкой.
Тем временем ее сын Мино, которому сейчас девять, ездил на выходные как бабушке. Во время этих поездок семья попыталась настроить его против матери. Они говорили ему, что она грешница и плохой человек.
«Тогда я сказала им, что если они не перестанут забивать голову моего мальчика ненавистью, я не дам им больше с ним видеться. Тогда все стало лучше. Он ездит к ним раз в неделю или две», — сказала она.
«До того, как мы поженились, Дульсе спросила у него, как он относится к перспективе нашего брака, а он предложил, чтобы она взяла меня как свою жену. Он чувствовал себя хорошо и счастливо», — сказала Иман.
Они поженились в 2012 году на исламской церемонии, и подтвердили свои клятвы юридически в начале 2015 года, когда гомосексуальные браки были разрешены в штате Флорида.
«За неделю до свадьбы моя мать ворвалась в наш дом и начала осыпать меня оскорблениями. Она сказала, что я позор семьи, и из-за меня люди сомневаются в ней и в том, что она правильно меня вырастила. Она смотрела на меня так, как будто со мной было что-то неправильно. Она ненавидит меня, и я уже много лет с ней не виделась», — сказала Иман.
Иман говорит, что ее мать, подобно многим родителям-мусульманам, верит в то, что они сделали что-то не так, и Господь наказал их, сделав их детей гомосексуалами.
«Я горжусь собой. Я не боюсь того, кто я — это Господь сделал меня такой», — сказала Иман. Она скучает по семье, но надеется, что однажды они поймут и примут ее.
«С Господом шутки плохи»
В 2010 году в мире насчитывалось 1,6 миллиардов мусульман — почти четверть населения Земли. Таким образом, Ислам является второй по численности религией после христианства. Скорее всего, количество мусульман будет стремительно расти в последующие десятилетия.
Удивительно, но мусульмане очень терпимы, когда речь заходит о брачном равноправии. Согласно исследованию, проведенному Общественным институтом религиозных исследований, 42% мусульман в США поддерживают однополые браки, в сравнении с только 29% евангелических христиан.
Дульсе происходит из католической семьи, но перешла в ислам перед тем, как заключить брак с Иман. Ее семья из Гондураса, и они не очень религиозны. Ее сестра изучает религии, и Дульсе сказала, что много говорила с ней об исламе. В итоге она решила принять его. Ее семья нормально приняла ее выбор.
«Моя мать сказала мне только одно — что с Господом шутки плохи, и чтобы я была осторожна», — сказала Дульсе. Ее отец часто ходит с ней в мечеть и принимает ее. А вот ее друзьям не понравилось, что она лесбиянка, и что она женится на Иман.
«Они ничего мне не говорили, но я чувствовала, что я им не нравлюсь. Один мой друг запостил что-то на фейсбуке о геях, и меня это расстроило». — сказала она.
Семья Дульсе уже считает Мино своим внуком. «Моя мать хочет, чтобы у нас было больше детей. У нас есть друг в Нью-Йорке, который может стать донором — мы все еще думаем об этом», — сказала Дульсе.
Иман хочет, чтобы она родилась своего ребенка: «Я хочу, чтобы у нее был опыт материнства. Но я не хочу, чтобы она пожалела потом о чем-то».
Первый открытый имам-гей в Америке
Даийе Абдулла — первый открытый гей-имам в Америке. Он родился и вырос в Детройте, а сейчас живет в Вашингтоне. Абдулла рано понял, что он отличается от остальных, потому что ему нравились мальчики. Он один из немногих, кого полностью поддерживала семья, когда он открылся им.
Он проводит брачные церемонии и похоронные молитвы для мусульман-геев в США. Он полетел во Флориду, чтобы провести церемонию обмена клятвами для Иман и Дульсе.
Абдулла считает, что геи-мусульмане сталкиваются с большим количеством проблем со стороны семей, чем со стороны общества. «Я знаю много людей, которые приходили ко мне и спрашивали, могу ли я вбить немного разума в их детей-геев», — сказал он.
Из-за давления со стороны семьи, многие гомосексуальные мусульмане вынуждены вести тайную жизнь. Они не раскрывают свою ориентацию своим семьям.
«Американское общество в основном принимают тебя таким, какой ты есть — а вот семьи этого не делают», — сказал один гей-мусульманин, который предпочел остаться анонимным. Ему приходится скрывать свою ориентацию от семьи, потому что он боится очень отрицательной реакции с их стороны. «Я обсуждал проблему однополых мусульманских пар со своей семьей. Я не рассказал им о себе — просто прощупывал почву. Они были в такой ярости, что я не смог найти в себе сил рассказать им. Они бросят меня, если узнают. Никакие решения Верховного Суда не изменят для нас ничего, пока мусульманские семьи не начнут принимать своих детей».
Абдулла надеется, что со временем все станет лучше. Сейчас он работает над своим проектом онлайн-школы под названием Институт Мекки. Он надеется, что сможет предоставить возможность заниматься современными академическими инклюзивными исследованиями исламской теологии для мужчин, женщин и сексуальных меньшинств.
А тем временем пары, подобные Иман и Дульсе, хотят, чтобы мусульмане приняли их такими, какие они есть.
«Мы гордимся собой. Мы сможем преодолеть все сложности. И хотя мы много потеряли, мы нашли любовь и отношения. Мы не хотим прятать наши идентичности и решили поделиться нашей историей, чтобы это помогло избежать страданий подобных тем, которые пережили мы», — сказала Иман.
По материалам The Huffington Post от 2016 года
Подготовлено специально для Nuntiare.org
Еще на эту тему: