Юная королева мечей с сердцем, трепетным, 

Как дыхание пажа у ног милосердной императрицы,

В звоне кубков и жезлов, в грохоте пламени и забвеньи гробницы 

Не оскорбит свои войны про волю христову лепетом.

Влажными ноздрями

Вдыхаю

Пылающую улицу

На Самайн.

Под перебор жреца,

Таясь

В грезах, — о беспечном былом

Мечтаю.

В круге огней, с богом костров и сигарет по левую руку,

С богиней самых верных и преданных псов по другую,

С выжжеными только для этой ночи звездами на лице,

Я слушаю жрицу, и горько отца целую — своего единственного мертвеца.

Выйди из разума, забудь, кем ты мнишь себя, отпусти,

Назови себя только прежде, чтоб однажды к себе вернуться.

Накануне карты тебе обещали путь промеж костров —

Плямени пряди отшатнутся — к крику новорожденного с солнцеобразным ликом.

Я возрожусь семьдесят

Дней спустя:

Слегка запоздало,

Но вовремя

Займу свое место

На небосклоне,

Звоном клинка

Пришествие возвестя.

Дочь своей матери, сын своего отца, сам себе муж и брат,

Сама себе и невеста, и мать, и сестра, и отчизна,

Рожденная в пламени и закаленный изморозью,

В ночь Самайна я пою тризну себе на руинах тронного зала врат.