В четверг, в 19:45, я зажигаю свечу и располагаюсь поудобнее перед встречей в зуме с Кристой Венора, известными как “Магия розового опала” (местоимения – они/их). Я записалась на духовные чтения Кристы ранее на этой неделе. Подключившись к видеоконференции чтений, я вижу тёмно-зелёную комнату и коллекцию свечей, сияющую на заднем плане. Атмосфера одновременно успокаивающая и восхитительно пугающая. Криста светится искрой позитивной энергии, несмотря на экран между нами.
Криста живёт в Лос-Анджелесе и идентифицирует себя как квир-ведьму. Они – одни из многих квир-ведьм. Колдовство, исторически ассоциирующееся с силой, соблазнением, старостью и инаковостью, традиционно было пространством, отведенным женщинам. Но по мере того как ЛГБТ+ сообщество набирается сил, всё больше и больше квир-людей открыто вступают в ряды ведьм. Согласно опросу Центра исследований Pew в 2015 году, среди квиров примерно в два раза больше, чем в широком обществе, взрослых людей, идентифицирующих себя как члены нехристианских религиозных групп, включая викку и язычество.
Если загуглить хэштег #queerwitch (#квирведьма), вы найдёте тысячи постов в инстаграме, твиты и даже видео в тиктоке, где ЛГБТ+ ведьмы занимаются своими практиками. Но квирное колдовство – это не просто одеться в стиле Стиви Никс (американской певицы второй половины ХХ века) и зажечь цветные свечи. Практики – это рискованный путь к эмпауэрменту.
“Колдовство дало мне ощущение моей личной силы, – говорит Криста, небинарная персона. – В этом мире чернокожим, квирам и представителям коренных народов говорят, что у них нет силы. Поэтому иметь что-то, что даёт мне силы и сподвигает меня использовать мой голос и мою волю, бесценно”.
Криста выросли в мультирелигиозной семье. Среди их предков были коренные американцы, и сначала их мать страстно почитала эту часть семейного наследия, водя Кристу с собой на собрания и на разговоры с экстрасенсами. Но когда Кристе было около десяти, их крестили в церкви мормонов, и их подход к духовности стал совсем другим, намного более строгим.
“У меня были все эти глубокие духовные переживания, – говорит Криста. – Но я не покупали то, что они пытались мне продать. Церковь считала все грани моей идентичности – быть чёрными, быть коренным американцем, быть квиром, пережить насилие в детстве – тяжкими грехами. А я знали, что это неправда”. Но духовность оставалась важнейшей частью идентичности Кристы – не такой, от которой было бы легко отказаться. (“Дух использует любую возможность, чтобы поговорить с тобой”, – отмечает Криста). В 2013 году коллега-викканин познакомил их с тем, как обстоят дела у “ведьм”, дал им книги о божествах и пригласил на празднования Колеса года.
“С тех пор я брали каждую книгу, хоть немного относящуюся к теме, какую только могли найти в библиотеке, – говорит Криста. – Когда их стало недостаточно, я пошли искать в интернете. Тогда на ютубе существовало дружное сообщество викканских и невикканских ведьм, которые занимались разными практиками”.
Погружаясь глубже в мириады магических практик, Криста поняли, что они могли бы поиграть с правилами ведьмовства и создать свою личную практику вне викки.
“Тогда я действительно расцвели как ведьма в полном смысле слова, я использовали заклинания, я почитали божеств, – говорит Криста, скромно добавляя, что, хотя они и увидели истину в практиках, викка им просто не подошла. – Тот факт, что я квир, и тем более человек вне гендерной бинарности, делал их идеи и практики немного сомнительными для меня”.
Кристе понадобилось несколько лет поисков и работы со своими предками, чтобы разработать магические практики, которые ощущались правильными. Теперь Криста говорит, что память об их внутренней мудрости коренных американцев и связь с ней – это важнейший элемент их колдовства.
“Это практика, написанная в моей ДНК и передаваемая через моих предков, но это также и нечто новое, – говорит Криста. – Именно смесь знаний и практик придаёт силы моей работе, а то, что я создаю свои собственные практики, придаёт ей полноту”.
Среди современных ведьм широко распространён опыт детства в атмосфере духовности. Бобби (она/её), цисгендерная квир-ведьма из Чикаго, рассказывает мне, что выросла в семье пастора. Она проводила почти каждое лето в христианском лагере, а каждое воскресенье участвовала в причастии. Некоторое время ей это очень нравилось.
“Я была одним из этих людей впереди всей церкви, руки на алтаре в молитве, пела под гитару вместе с “христианскими рокерами”, – говорит Бобби. – В конце концов, святость – это инаковость… А что больше всего подходит девочке-подростку, если не отчаянная необходимость связи с чем-то особенным?”
Мэт Орин (он/его), квирный цисгендерный мужчина-ведьма из области залива в Сан-Франциско, вырос, посещая церковь, где исповедовали смесь пятидесятничества и евангелического христианства (обычно их относят к самым строгим формам христианства).
“Думаю, мой религиозный бэкграунд отчасти сделал меня открытым к магическим практикам еще в раннем возрасте, – говорит Мэт. – Потому что, хотя христиане никогда бы не назвали так то, что они делают, это именно магические практики. Через музыку, пение и экстатические состояния они повышают энергию, а затем направляют и физически высвобождают её в том, что называют молитвой, чтобы достичь результатов, которых они хотят, в своей жизни и в остальном мире”.
Но, как и Криста, Бобби и Мэт поняли, что их христианская вера становится причиной конфликта, когда начали исследовать свои квир-идентичности. Хотя они ценили некоторые аспекты своего религиозного воспитания, они выросли в обиде на чёрно-белое отношение церкви к греху и сексуальности. Особенно для Бобби место, которое всегда было источником утешения, теперь стало триггером стыда.
“В детстве я обнаружила, что меня привлекают мои подруги одного со мной гендера, и не знала, что делать с этими чувствами, – объясняет Бобби. – Согласно моей вере, это было неправильно. Ещё хуже было то, что я выбирала “неправильное”, ведь люди противоположного гендера мне тоже нравились”. С одной стороны, ведьмовство дало то духовное пространство, где квир-люди, такие как Бобби, Мэт и Криста, могли бы присваивать себе силу и исследовать инаковость без стыда, вины или страха. Хотя все ведьмы, с которыми мне довелось поговорить, наводили справки о магии в детстве, их труды начали приносить плоды в молодом взрослом возрасте, когда им был предоставлен больший доступ к разнообразию ритуалов и практик. Бобби отмечает, что большой поворотной точкой в её ведьминском путешествии стало открытие лунных ритуалов.
Кроме того, идея ковена – группы или собрания ведьм – дала место сообществу, а это ещё один привлекательный аспект мейнстримной религии. Бобби считает, что, вдобавок к утешению и поддержке, её ковен подталкивает её к тому, чтобы быть лучше как человек. “Мне повезло найти сообщество в невероятно инклюзивных местах, где достаточно безопасно, чтобы быть уязвимой, но также и достаточно прогрессивных, чтобы указывать друг другу, если мы творим чушь, – говорит Бобби. – Эти пространства бросают мне вызов, чтобы я смотрела на себя и постоянно спрашивала себя, в чём я не поддерживаю тех, у кого меньше привилегий. Они помогают мне исцеляться, чтобы моя травма не удерживала меня от прогресса”.
Конечно, практиковать магию отчасти означает… практиковать магию. Эти практики могут включать таро или карты-оракулы, создание благовоний или зелий, чтение натальных карт, общение с духовными проводниками, молитвы или заклинания. Бобби описывает себя как “кухонную ведьму”.
“Спросите кого угодно, кто пробовали мои брауни для восстановления после расставания или кусочек моего духоподъёмного яблочного пирога, – говорит она. – Запах и вкус тесно связаны с памятью. Есть смысл в том, что их использование в моих практиках облегчает визуализацию желаний».
“Хотя я знаю толк в заклинаниях и практической магии, инструменты в колдовстве – это по большей части просто инструменты, – говорит Мэт. – Инструменты могут помочь и упростить вещи, но истинная магия, как и истинные экстрасенсорные способности, находится в душе ведьмы”.
Вне зависимости от специфики их практик, кажется, у квир-ведьм есть кое-что общее: желание чувствовать свои возможности и свободу исследовать свои идентичности. Возможно, это и делает пересечение квир-сообщества и ведьмовства таким естественным: и то, и другое – это выражения инаковости.
Клэр (они/их), квирная и небинарная ведьма и ведущие подкаста “World Witch” (“Мировая Ведьма”), отмечает, что их квирная и ведьминская идентичности всегда были по своей природе переплетены. В старшей школе Клэр днём влюблялись в девочек из театра, а ночью занимались колдовством.
Как и у других ведьм, с которыми я говорила, у Клэр было очень религиозное детство, и они выросли с огромным скепсисом по отношению ко всем людям или группам, которые заявляют, что “знают единственную истину”. Это вдохновило их на самообразование, на поиск книг, таких как “Спиральный танец” Стархока и “Низведение Луны” Марго Адлер. Теперь в своём колдовстве они не придерживаются никаких специфических традиций или авторитетов – они проложили свою собственную дорогу.
“Для меня ведьмовство по своей сущности квирно, потому что оно построено вокруг того, чтобы воодушевлять людей жить согласно своей собственной правде, – говорит Клэр. – Исторически ведьмами называли изгнанников, иконоборцев, бунтарей и всех, кто угрожали статусу кво или отказывались соответствовать правилам общества. Ведьмы – аутсайдеры. Ведьмы – отчужденные. Но ещё ведьмы обладают силой”.
В мире, где квир-людям, особенно цветным квир-людям, говорят снова и снова, что их инаковость неправильна, возвращение себе силы становится ежедневной борьбой. Оно требует ритуала, подтверждения и сообщества, а ведьмовство всё это даёт. Магия, которую колдовство исследует и создаёт – это больше, чем просто произносить заклинания и видеть результаты; это про присвоение себе силы и празднование идентичностей, которые общество считает слишком странными, чтобы быть важными.
«Как Нэнси пишет в “Трудах”, – говорит Мэт, – “Мы со странностями, мистер”».
А ещё я спрашиваю Кристу о будущем ведьмовства. И хотя их интуитивное знание проявляется многими способами, этого они пока не могут предсказать.
“Я пока не вижу будущего квир-ведьм – и это потому, что они находятся в беспрецедентной стадии выбора, – говорит Криста. – Каждое решение, которое мы принимаем, активно формирует наше будущее. У меня есть надежды и желания. Я хочу, чтобы квир-ведьмы занимали место целителей… Я хочу видеть, как мы даруем свою магию с лёгкостью и благодарностью, чтобы возвращать людей к самим себе”.
Иными словами, квир-ведьмы – это маяки, ведущие нас к любви к нашему истинному “я”. Они – экспертки в поиске свободы, потому что они так отчаянно боролись за то, чтобы самим её найти.
Текст: Аманда Кор
Следите за нашими новостями!
Также на эту тему: